So, put on a happy face. Let's make this pleasant ©
Название: Двадцать минут
Источник: Soul Eater
Бета: нет ее и не было
Формат: мини (1029 слов)
Жанр: занавесочная история, гет, все хорошо
Персонажи: Медуза, Штейн (пара эта - на совести создателей), Албарн и Мака - упомянуты.
Рейтинг: PG-13 (за производственный травматизм)
Предупреждение: флафф этой истории запределен, господа.
читатьС настенного календаря в меддиспансере сдергивают лист "29 февраля", и в Городе Смерти начинается весна.
Весна со светло-серым небом, белым мокрым снегом, с мечущимся между стен и лестниц сырым ветром. И, конечно, с диспансеризацией. Потому как только погода улучшится, то повылезут из зимних своих гнезд монстры и потянутся на природу исследовательские и охотничьи экспедиции. Да и штатные забияки из учеников последнего набора тоже наверняка захотят подуэлировать. И почти у всех, кто поопытнее и постарше - непременно даст знать что-нибудь из старых или новых ранений.
Весна все-таки. Потому - диспансеризация. И по этой причине доктор Штейн сидит за столом сиднем, и никуда не катится на своем стуле, а прилежно заполняет медкарты. Ну, достаточно прилежно. Достаточно четким почерком, достаточно подробно. Для себя же ведь. Ему же еще иметь и иметь дело с этой мелочью и их растяжениями на тренировках, травмами после заданий, аллергиями на все подряд и...
- Конечно же, нету такого средства! Думаешь, если бы было, то я бы сама не воспользовалась бы? Ну-ну, нечего тут сырость разводить. Это я тетка, а ты еще растешь. Все у тебя вырастет. Держи салфетку. И скажи в коридоре, чтобы следующий через двадцать минут заходил.
На стол шлепается очередная медкарта. Слышится топот, захлопывается дверь. Не поднимая головы, Штейн интересуется:
- Перекур?
- Перекур, - слышится в ответ усталое. И еще: - Хотите дымить, доктор, так распечатайте окно хотя бы.
Из-за ширмы видно, как медсестра Медуза устало распрямляется за своим столом, потягивается - высунулись белые ладошки, сплелись, изогнулись в запястьях и снова исчезли.
- А я в форточку.
- Не надо в форточку. Весна так весна. Тепло. - Медуза медленно поводит затекшими плечами, потягивается уже всем телом. - И можете передать этому донжуану Албарну, что у его дочки первый размер груди уже. Пусть постыдиться волочиться за мной.
- Он обрадуется. И будет за вами волочиться еще более радостно в благодарность за такую хорошую новость.
- Тогда не надо. Окно...
- Хорошо.
Ко вскрытию запечатанного окна Штейн подходит обстоятельно: аккуратно, но настойчиво, помогая себе затупившимся скальпелем. Процедура осложнена неустойчивым положением хирурга, который все-таки не дотягивается до верхней щеколды и вынужден встать на свой любимый стул. Стул любимый, но на колесиках. Но проверенный и надежный, а значит - все же лучше, чем пытаться снять с подоконника горшки с беспорядочно и буйно торчащими во все стороны побегами неизвестно чего. Определить вид растения не представляется возможным - почти от самого корня стебли переходят в раскидистые векторы. Обычное дело - трансформация под влиянием магического поля, а источников этих полей в Академии не счесть.
Правда, комнатные растения отчего-то особенно охотно мутируют только здесь, в медблоке. Почему так?
Разбухшая рама поскрипывает. Угрожающе потрескивает в ней стекло. Векторы покачиваются в горшках. Но операция все же проходит без осложнений. Ну почти без. Потому что в конце концов стул все-таки предал хозяина и малость откатился.
- Вы как? Чем ударились? Где больно? - с углом стола Штейну в падении удалось разминуться, а вот то, как приложился он об пол, точно было слышно на весь этаж. Попыток встать пострадавший не делает, только трет ушибленный затылок, но гримаса боли неожиданно переходит у него в улыбку:
- Ну вот. Теперь и я у ваших ног.
Медуза всплескивает руками, ветер, ворвавшийся в окно, треплет ей полы халата - на секунду кажется, что она сейчас от возмущения утратит вес и взлетит к потолку.
- Вот только травм на производстве и домогательств мне только и не хватало! Давайте, я посмотрю.
- Шишка будет, несерьезно. Чашка вашего знаменитого чаю и все как рукой.
- Голова не кружится? Не тошнит?
- От вашей заботы у кого угодно голова пойдет кругом...
Медуза от слов этих становится встревоженно-серьезна, но зря: выясняется, что Штейн не так уж сильно головой ударился, просто делать комплименты его в свое время учил Албарн, только и всего - а значит, можно ограничиться холодным компрессом пострадавшему на голову и устным предупреждением, что еще одна такая медвежья попытка заигрывания будет чревата только куда более тяжелыми травмами.
- Ведь это же правда, что вы можете человека одним пальцем убить? - светским тоном уточняет Штейн, одной рукой он прижимает к затылку мокрый бинт, а другой пытается добраться до кружки.
- Каждый дурак может. Не торопитесь, не заварилось еще.
Эти слова истинны, по крайней мере по отношению к персоналу Академии, где все сотрудники обязаны сдать обязательный минимум физподготовки и рукопашного боя. Очень способствует эффективности педагогического процесса.
Чай горяч, вяжущ и горчит.
- Может, тогда чем-нибудь сладким переложим?
- Слухи о вас, доктор, к сожалению, верны: вы и вправду жуткий изувер. Только истинному садисту может прийти в голову пить травяной чай с сахаром.
- Помилуйте, уж на что я непритязательный экспериментатор, но даже для меня сахар - это слишком грубо. А как насчет меда?
Мед в стограммовой пробирке очень прозрачный, почти бесцветный. Но стоит откупорить пробку - и дух заполняет комнату, спорит с извечными запахами лекарств и дезинфекции.
- И вы что его, в кармане халата все это время держали? Разбили бы! И откуда?..
- Неприкосновенный запас. Бывает же, что жизнь внезапно становится очень горькой, так?
Медуза посмеивается и слизывает каплю пробы с запястья, отмеряет в кружки поровну, мед тоже малость горчит, но как-то иначе, подходяще к чаю, но все равно Штейн явно врет, если и не во всем, то отчасти точно. Не может быть этот мед кактусовым, и уж тем более со своего участка, пусть даже Штейн и доказывает, что пчелы были нужны для какого-то эксперимента, да и чем только не займешься в одиночестве и со скуки, сейчас-то другое дело, сейчас если не обязанности преподавателя и куратора, так вот - диспансеризация...
- Сказали бы лучше честно, что вознамерились меня отравить.
- Ни в коем разе. Можете взять пробирку на анализ и удостовериться.
- С удовольствием узнаю, чего вы туда намешали. Но было вкусно.
- Чашки давайте вымою.
- Заодно компресс себе намочите. Нагрелся уже.
Медуза поливает остатками спитого чая растение, смотрит сквозь листья-стрелки, видит в стекле свое отражение - и взблеск очков Штейна, то, как он украдкой взглянул, не отрываясь от мытья посуды. Через приоткрытую створку веет уже холодом, Медуза ежится, запахивает халат и захлопывает окно.
Штейн смывает с мизинца чернильный след только лишь затем, чтобы измазаться по - новой, и запоздало вспоминает, что так и не успел закурить. Но момент упущен: в дверь уже стучатся и, не дожидаясь ответа, просовывают голову - двадцать минут истекли.
29 февраля, 13 апреля 2012 г.
+фанарт, вхарактерный:
вот он
Источник: Soul Eater
Бета: нет ее и не было
Формат: мини (1029 слов)
Жанр: занавесочная история, гет, все хорошо
Персонажи: Медуза, Штейн (пара эта - на совести создателей), Албарн и Мака - упомянуты.
Рейтинг: PG-13 (за производственный травматизм)
Предупреждение: флафф этой истории запределен, господа.
читатьС настенного календаря в меддиспансере сдергивают лист "29 февраля", и в Городе Смерти начинается весна.
Весна со светло-серым небом, белым мокрым снегом, с мечущимся между стен и лестниц сырым ветром. И, конечно, с диспансеризацией. Потому как только погода улучшится, то повылезут из зимних своих гнезд монстры и потянутся на природу исследовательские и охотничьи экспедиции. Да и штатные забияки из учеников последнего набора тоже наверняка захотят подуэлировать. И почти у всех, кто поопытнее и постарше - непременно даст знать что-нибудь из старых или новых ранений.
Весна все-таки. Потому - диспансеризация. И по этой причине доктор Штейн сидит за столом сиднем, и никуда не катится на своем стуле, а прилежно заполняет медкарты. Ну, достаточно прилежно. Достаточно четким почерком, достаточно подробно. Для себя же ведь. Ему же еще иметь и иметь дело с этой мелочью и их растяжениями на тренировках, травмами после заданий, аллергиями на все подряд и...
- Конечно же, нету такого средства! Думаешь, если бы было, то я бы сама не воспользовалась бы? Ну-ну, нечего тут сырость разводить. Это я тетка, а ты еще растешь. Все у тебя вырастет. Держи салфетку. И скажи в коридоре, чтобы следующий через двадцать минут заходил.
На стол шлепается очередная медкарта. Слышится топот, захлопывается дверь. Не поднимая головы, Штейн интересуется:
- Перекур?
- Перекур, - слышится в ответ усталое. И еще: - Хотите дымить, доктор, так распечатайте окно хотя бы.
Из-за ширмы видно, как медсестра Медуза устало распрямляется за своим столом, потягивается - высунулись белые ладошки, сплелись, изогнулись в запястьях и снова исчезли.
- А я в форточку.
- Не надо в форточку. Весна так весна. Тепло. - Медуза медленно поводит затекшими плечами, потягивается уже всем телом. - И можете передать этому донжуану Албарну, что у его дочки первый размер груди уже. Пусть постыдиться волочиться за мной.
- Он обрадуется. И будет за вами волочиться еще более радостно в благодарность за такую хорошую новость.
- Тогда не надо. Окно...
- Хорошо.
Ко вскрытию запечатанного окна Штейн подходит обстоятельно: аккуратно, но настойчиво, помогая себе затупившимся скальпелем. Процедура осложнена неустойчивым положением хирурга, который все-таки не дотягивается до верхней щеколды и вынужден встать на свой любимый стул. Стул любимый, но на колесиках. Но проверенный и надежный, а значит - все же лучше, чем пытаться снять с подоконника горшки с беспорядочно и буйно торчащими во все стороны побегами неизвестно чего. Определить вид растения не представляется возможным - почти от самого корня стебли переходят в раскидистые векторы. Обычное дело - трансформация под влиянием магического поля, а источников этих полей в Академии не счесть.
Правда, комнатные растения отчего-то особенно охотно мутируют только здесь, в медблоке. Почему так?
Разбухшая рама поскрипывает. Угрожающе потрескивает в ней стекло. Векторы покачиваются в горшках. Но операция все же проходит без осложнений. Ну почти без. Потому что в конце концов стул все-таки предал хозяина и малость откатился.
- Вы как? Чем ударились? Где больно? - с углом стола Штейну в падении удалось разминуться, а вот то, как приложился он об пол, точно было слышно на весь этаж. Попыток встать пострадавший не делает, только трет ушибленный затылок, но гримаса боли неожиданно переходит у него в улыбку:
- Ну вот. Теперь и я у ваших ног.
Медуза всплескивает руками, ветер, ворвавшийся в окно, треплет ей полы халата - на секунду кажется, что она сейчас от возмущения утратит вес и взлетит к потолку.
- Вот только травм на производстве и домогательств мне только и не хватало! Давайте, я посмотрю.
- Шишка будет, несерьезно. Чашка вашего знаменитого чаю и все как рукой.
- Голова не кружится? Не тошнит?
- От вашей заботы у кого угодно голова пойдет кругом...
Медуза от слов этих становится встревоженно-серьезна, но зря: выясняется, что Штейн не так уж сильно головой ударился, просто делать комплименты его в свое время учил Албарн, только и всего - а значит, можно ограничиться холодным компрессом пострадавшему на голову и устным предупреждением, что еще одна такая медвежья попытка заигрывания будет чревата только куда более тяжелыми травмами.
- Ведь это же правда, что вы можете человека одним пальцем убить? - светским тоном уточняет Штейн, одной рукой он прижимает к затылку мокрый бинт, а другой пытается добраться до кружки.
- Каждый дурак может. Не торопитесь, не заварилось еще.
Эти слова истинны, по крайней мере по отношению к персоналу Академии, где все сотрудники обязаны сдать обязательный минимум физподготовки и рукопашного боя. Очень способствует эффективности педагогического процесса.
Чай горяч, вяжущ и горчит.
- Может, тогда чем-нибудь сладким переложим?
- Слухи о вас, доктор, к сожалению, верны: вы и вправду жуткий изувер. Только истинному садисту может прийти в голову пить травяной чай с сахаром.
- Помилуйте, уж на что я непритязательный экспериментатор, но даже для меня сахар - это слишком грубо. А как насчет меда?
Мед в стограммовой пробирке очень прозрачный, почти бесцветный. Но стоит откупорить пробку - и дух заполняет комнату, спорит с извечными запахами лекарств и дезинфекции.
- И вы что его, в кармане халата все это время держали? Разбили бы! И откуда?..
- Неприкосновенный запас. Бывает же, что жизнь внезапно становится очень горькой, так?
Медуза посмеивается и слизывает каплю пробы с запястья, отмеряет в кружки поровну, мед тоже малость горчит, но как-то иначе, подходяще к чаю, но все равно Штейн явно врет, если и не во всем, то отчасти точно. Не может быть этот мед кактусовым, и уж тем более со своего участка, пусть даже Штейн и доказывает, что пчелы были нужны для какого-то эксперимента, да и чем только не займешься в одиночестве и со скуки, сейчас-то другое дело, сейчас если не обязанности преподавателя и куратора, так вот - диспансеризация...
- Сказали бы лучше честно, что вознамерились меня отравить.
- Ни в коем разе. Можете взять пробирку на анализ и удостовериться.
- С удовольствием узнаю, чего вы туда намешали. Но было вкусно.
- Чашки давайте вымою.
- Заодно компресс себе намочите. Нагрелся уже.
Медуза поливает остатками спитого чая растение, смотрит сквозь листья-стрелки, видит в стекле свое отражение - и взблеск очков Штейна, то, как он украдкой взглянул, не отрываясь от мытья посуды. Через приоткрытую створку веет уже холодом, Медуза ежится, запахивает халат и захлопывает окно.
Штейн смывает с мизинца чернильный след только лишь затем, чтобы измазаться по - новой, и запоздало вспоминает, что так и не успел закурить. Но момент упущен: в дверь уже стучатся и, не дожидаясь ответа, просовывают голову - двадцать минут истекли.
29 февраля, 13 апреля 2012 г.
+фанарт, вхарактерный:
вот он
@темы: Soul Eater
19.07.2012 в 01:57
19.07.2012 в 10:30
Персонажи хоть и не живые и не совсем люди, но все же. От запредельного садизма и всяческого UST'а всех оттенков черного тоже нужно отдыхать.