Автор: chibi-zoisy для ФБ
Бета: нет
Форма: миди
Пейринг/Персонажи: Мастер К., Николас Вольфвуд, ОС-ы
Жанр: криминальная драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: приквелл к основной истории, основанный на аж 2-х страницах флешбека из манги. И снова об "Оке Михаила" и их трудной, опасной и тяжелой работе.
Предупреждение: отказВсе права принадлежат братьям Стругацким, Марио Пьюзо, Артуру Хейли, Люку Бессону и Трою Даффи. Автор всего лишь бренчит на трех аккордах, один из которых вовсе украден у Ч. Паланика. И да, Яширо Найто может почивать на лаврах. И нет - прямых отсылок в тексте нет, не ищите. Это просто список употребленных мною веществ, а не претензия на начитанность.
Помню государственный последний экзамен по судебной медицине. Профессор сказал:
- Расскажите о ранениях в упор.
Я развязно стал рассказывать и рассказывал долго, и в зрительной памяти проплывала страница толстейшего учебника.
Наконец я выдохся, профессор поглядел на меня брезгливо и сказал скрипуче:
- Ничего подобного тому, что вы рассказали, при ранах в упор не бывает. Сколько у вас пятерок?
- Пятнадцать, - ответил я.
Он поставил против моей фамилии тройку, и я вышел в тумане и позоре вон...
Булгаков М.А. "Записки юного врача".
- Расскажите о ранениях в упор.
Я развязно стал рассказывать и рассказывал долго, и в зрительной памяти проплывала страница толстейшего учебника.
Наконец я выдохся, профессор поглядел на меня брезгливо и сказал скрипуче:
- Ничего подобного тому, что вы рассказали, при ранах в упор не бывает. Сколько у вас пятерок?
- Пятнадцать, - ответил я.
Он поставил против моей фамилии тройку, и я вышел в тумане и позоре вон...
Булгаков М.А. "Записки юного врача".
- Кино! Мы все это видели в плохом кино. "..."
Таких трюков а-ля Джеймс Бонд в реальной жизни никогда не бывает! Профессионалы так не работают!
Пол Смэкер "Святые из Бундока"
Таких трюков а-ля Джеймс Бонд в реальной жизни никогда не бывает! Профессионалы так не работают!
Пол Смэкер "Святые из Бундока"
Дом, видимо, предназначался под ремонт...Дом, видимо, предназначался под ремонт. Даже мимолетного взгляда на то, как он зажат между таких же домишек, надстроенных, перестроенных, опирающихся друг на друга пристройками – даже такого взгляда хватало на то, чтобы удостовериться в том, что тут если чему и угрожает, то только всему кварталу, да и то в случае какого-нибудь апокалипсического бедствия. Что-нибудь менее масштабное вряд ли повлияло на этот муравейник из лестниц, потрескавшихся стен, иссохших досок, выложенных половинками кирпича дорожек к вытоптанным до каменной твердости пыльным дворам и смотрящим вниз кривоватым окнам.
Этот дом отличался от остальных разве только тем, что пустовал. Две ступени крыльца, а также скрипучая лестница, пристроенная к торцевой стене и ведущая на второй этаж – упирались в заколоченные крест-накрест двери. Окна, не забитые досками, были разбиты и смотрели в упор на закрытые ставнями окна дома напротив, живого, жилого, и каждый день в два часа пополудни извергавшего из себя звуки сбивчивых фортепианных гамм.
Этот же дом молчал. И тем не менее временами он посещался – это доказывали следы на лестнице, неровно лежащая пыль в коридоре второго этажа, и пропахавшая дугу в горке осыпавшейся штукатурки дверь комнаты в конце коридора.
Сама комната в свое время оклеена была обоями в полосочку, поверх обоев в цветочек, поверх слоя газет, поверх обоев в горошек, а в дальнем от окна углу стоял деревянный топчан, густо заляпанный краской и известкой, и предназначенный, видимо, для грядущих ремонтных работ. Единственной примечательной деталью обстановки было растение с широкими желто-увядшими обвисшими листьями. Кто-то - может, бывшие жильцы - оставил его страдать на подоконнике у выбитого стекла.
В этой комнате разговаривали. Двое.
Один стоял у окна и смотрел вниз, в сонную полуденную жару. Был он высок, одет в рабочую, выгоревшего и пыльного цвета одежду, тяжелые ботинки. Этот вид то ли переселенца, то ли переезжего мастерового дополняли широкие мозолистые ладони рук, заложенных за спину. Широкополая мятая шляпа, поджатый рот, короткая выгоревшая до седины борода - лицо тоже было какое-то поношенное, обыкновенное. Разве только темные очки можно было считать приметной деталью.
- Ушел чисто, хорошо, - произнес он как бы сквозь стиснутые зубы. - А вот все остальное - сработано так себе.
Его собеседник отозвался не сразу. Видимо, совсем не боясь испачкаться, он сидел на топчане, чуть болтая ногами и приобнимая явно тяжелый черный футляр. Чернявый и растрепанный мальчишка лет четырнадцати, в дешевейшей школьной форме: брюки с замявшейся стрелкой, грязноватая рубашка, стоптанные туфли. Пиджак и галстук мальчишка снял, и они мятой кучей валялись в углу. Такая подделка под школьника привлекла бы на улице больше внимания, чем какой-нибудь бродяжка его возраста. Сплошная особая примета.
- Ну, неправда же, Мастер, - откликнулся он наконец. - Ведь не было на нем бронежилета, ведь не было же.
В этом утверждении, а также обеспокоенном взгляде мальчишки ощутим был вполне конкретный вопрос.
Тот, что стоял у окна, хмыкнул. Дрогнули поля шляпы:
- Торопишься ты много, как будто в первый раз. А теперь сидишь тут, дурака валяешь.
- Хули мне еще делать, раз на улицу сунуться даже нельзя.
- Хамло. Еще и курил.
- Угу.
- Подлец. И на футляре спал.
- Хрен тут на чем еще выспишься.
- Выражения выбирай.
Тут стоящий у окна собеседник его медленно повернул голову и глянул поверх очков, и мальчишка, как всегда в таких случаях, мгновенно вильнул глазами, сделал вид, что поправляет съезжающий с колен футляр, - словом, сделал все, чтобы этого взгляда избежать.
Наступила зловещая тишина и только через несколько секунд мальчишка пробормотал:
- Больше не буду... папочка.
Тут оба - человек, названный "Мастером" и мальчишка - рассмеялись. Коротко, беззвучно и настолько похоже, что на целых полминуты стали действительно похожи на кровных родственников. Как будто весь разговор до того был милой семейной шуткой. Из разряда тех, что имеют двойной смысл - один для посторонних, а другой понятный только своим.
Замолкли оба так же неожиданно, как начали смеяться.
- Нормально. Кончился твой по дороге в больницу. Так что забудь. Но у нас здесь нарисовалось еще одно дело.
+++
- Все из-за этих Бернарделли. Из-за агентства страховщиков, они дают вдвое больше за погибшего во время служебной поездки, - Учитель ходил из угла в угол. - Запомни, пригодится. Вот одна завтрашняя вдова об этом знает, и правильно сделала, что обратилась к нам... а тебе наконец-то удачный случай перестать обниматься с девочкой и поработать серьезно...
"Девочкой" в их обиходе звалась тяжелая, неудобная в транспортировке по частям, но дважды, трижды надежная снайперская винтовка военного образца. Девочку звали Баррет, и с ней оба обращались куда более церемонно, чем друг с другом.
- ...с близкого расстояния. Времени только до завтрашнего вечера, так что слушай внимательно...
Обычно не в правилах Мастера было пускаться в длительные объяснения. Только важнейшие обстоятельства и факты - остальное считалось пустой болтовней, которая только мешает делу.
- Нашему важному делу, - кивал Николас и снова замолкал. Лишних вопросов он и раньше задавал немного, а с некоторых пор прекратились и они. Следует остаться - значит, остаемся. Следует ждать - значит, ждем. Только ответы и решения. Только окурков в горшке с растением становилось уже явно больше, чем земли.
Но пока главной оставалась работа - то и мелочи вроде этих знали свое место и не лезли впереди дела. А дело в последнее время шло без накладок, успело стать чуть ли не привычным распорядком.
После переезда на новое место, предварительного сбора данных о предстоящем клиенте, выбора основной и запасной позиций, отработки путей отхода, работы с самой девочкой, ухода, нескольких дней, отведенных на "карантин" и подтверждение исполнения заказа - цикл их жизни либо повторялся снова, либо замирал на несколько недель. В один из таких периодов "простоя" в одном из городов Николас даже ходил в школу ("Это очень полезное упражнение, Ник. Хотя и скучное"). Обычную школу, где его, как новичка и чужака, для начала попытались изрядно поколотить.
- Не вижу большой беды, - пожимал плечами днем позднее Мастер, пришедший к классной даме по собственной инициативе. - Ну поваляли мальцы друг друга в пыли разок-другой. С кем не бывает? Как отец, обещаю вам: этого больше не повторится.
Действительно, этого больше не повторялось. ("Я надеюсь, ты этот синяк нарочно дал себе поставить?" - "Ну да" - "Потому что без него виноватым бы считали тебя, правильно. Но вот в ответ нос сломать - это уже излишнее" - "По-моему, лучше его, чем мой" - "Тоже верно").
Если новая работа и стала для него неожиданностью, то он и об этом промолчал. Эта молчаливость наставника беспокоила, беспокоила куда больше, чем манера его подопечного ругаться, курить или слишком жестоко драться со сверстниками. Пыль, показуха и пустой шум. Важнее тихое "а катись ты...", произносимое очень редко.
+++
- На побережье Великих Солёных озер лучшего места для отдыха не найти. И, несомненно, что это лучший из отелей...
- Душенька, вы выражаетесь, как самый настоящий управляющий... оставьте, я же не владелец электростанции, и даже не совладелец банка. И явно недостоин такого горячего внимания.
- Всего лишь скромный сельский врач? - улыбается, чуть наклонив голову "душенька" Делла Хейли, супруга управляющего отелем, более того: супруга при исполнении светских обязанностей. Каковые обязанности она исполняет если и не с легкостью, то с блеском уж точно.
Улыбка не нуждается в дополнительной дозе иронии, и так достаточно, благодарю. В банкетном зале отеля "Фэрмаунт" в дни закрытых приемов не бывает случайных людей. Либо деньги, либо связи, либо и то и другое вместе.
- Всего лишь частная практика, - а этот визитер, с характерным цепким взглядом медика и вежливым обращением хоть и не относится к именитым клиентам, но точно может быть отнесен к категории "полезных знакомств". - Небогатая, впрочем. Бог даст, удастся расширить... Хотя бы за счет подобных господ.
"Подобный господин", только что вошедший в зал, и вправду привлекает внимание не столько дорогой и хорошо сшитой фрачной парой, сколько болезненной худобой, которую оная пара не в силах скрыть. Редеющие светлые волосы, ранние залысины. Болезненно-желтоватая кожа. Взгляд, брошенный за спину - в вестибюль, откуда доносятся встревоженные голоса.
- У вас наметанный глаз, - в прохладительной улыбке Деллы лед чуть подтаивает. - Сразу выбрали самого перспективного... Мистер Уоррен Трент - президент правления Северо-Западного Банка. Один из наших постоянных постояльцев.
- А что за шум на входе?.. Что-то пошло не так?
- Мелкие несостыковки, совершеннейшие пустяки. Очередное недопонимание между охраной отеля и личной охраной ... Не стоит внимания.
- Вы продолжаете улыбаться. И даже не оглянулись. Стоит понимать вас так, что подобные... несостыковки происходят не в первый раз?
- И снова вы правы, - притворно вздыхает Делла и, чуть понизив голос, объясняет: - Трент настоял на круглосуточной охране своего номера - это не противоречит нашим правилам, но допускать вооруженных лиц в общий зал было бы уже несколько...
- Несколько оскорбительно для других гостей, которые вполне доверяют вашей системе охраны и сдали оружие на входе? Вы это хотели сказать?..
Если в этом комментарии и есть доля насмешки, то вполне допустимая на многолюдном и становящемся уже достаточно шумным светском приеме.
- А те господа, к которым он направился? Похоже, они тоже особые посетители, раз используют гербовую бумагу вместо салфеток.
Действительно, Трент идет к столику у колонны, за которым его ждут три бесцветного вида человека. Приветствуют друг друга, обмениваются рукопожатиями. В улыбках чувствуется напряжение. Стол не накрыт - только бокалы с шампанским и, действительно, явно деловые бумаги.
- Говорят... говорили, что... - из уст Деллы свежая сплетня льется в бокал светского общения как по кончику ножа. - Что "Северо-Западный" собирается расторгнуть контракт со своими нынешними страховщиками... кажется, фирма Бернарделли... и, судя по тому, что мы видим - слухи подтверждаются. Эти трое - из "Бронсон и Сын". Тоже страховщики.
- Да, сразу видно, что эти трое затеяли брачные танцы вокруг этого Трента всерьез. Аж запарились от усердия.
- Ради хорошего контракта стоит попотеть. А раз они назначили встречу именно здесь, то, если продолжать вашу аналогию, бракосочетание состоится почти наверняка. У здешних дельцов уже вошло в обычай заключать крупные сделки на нейтральной и безопасной территории.
- Точнее, именно на вашей территории. На вашей. Можете называть вещи своими именами - я все же медик, - хмыкает доктор... как там его фамилия? Делла уверена, что он представился, но фамилия как-то вылетела у нее из головы. Надо будет позднее проверить списки приглашенных - человек этот не только полезный, но и интересный. Такого нельзя упускать.
+++
"Если и был шанс расследовать это дело, то мы его упустили. Точнее, я его упустил", - так размышляет в это же самое время у барной стойки на другом конце зала Джейкоб Флинт и разглядывает опустевший стакан. У старшего детектива-инспектора на сегодня остался только один план: не просто напиться, а напиться как распоследнему зонтику, тем более что он в числе - ха! - особых гостей и наливают ему сегодня за счет заведения.
А уж повод-то напиться есть.
- Гребаная, блядь, сказка.
- Прошу прощения, это вы о чем?
- Как разделались с этим ушлепком Шулдером.
- Вы о вчерашнем убийстве? - бармен находит нужным поддержать беседу.
- А то. У нашей конторы, - Флинт еще не настолько пьян, чтобы совать под нос всем и каждому свой полицейский жетон, но еще не вечер, - У нашей конторы под его дело отведен целый шкаф, и дуля вместо улик. Мерзавец гулял бы себе на свободе еще до глубокой старости, а тут - пиф-паф! - и вот он в гробу. Сказка, да и только.
- А я слышал, что он был только ранен...
- Правильно слышал. Нальешь мне еще водки, и услышишь кое-что еще. Вот так.
Растрепывая служебные данные, которые все равно известны каждой подзаборной кошке, инспектор Флинт испытывает также и некоторое злорадство. Этот наимирнейший город, с богатыми курортниками, толстыми кошельками и темными делишками, город, где залогом общественного порядка была вовсе не полиция, а контроль преступных синдикатов, жестко давивших любую залетную шушеру - этот город заслужил свою маленькую порцию страха. Страха, что ни влияние, ни подкуп, ни охрана - ничто не спасет от одного-единственного выстрела из снайперской винтовки. Дааа, покойник Шулдер - респектабельный гражданин и меценат, официальный владелец компании по продаже оливкового масла и неофициальный держатель всех казино города - он был не дурак, он знал, что на него идет охота, надел бронежилет, отделался переломом пары ребер и неглубоким ранением, был шустро прихвачен каретой "скорой"...
И тут-то и началась самая настоящая, мать ее так, сказка. Потому что "скорая" до места назначения не доехала.
- Как так?
Машину обнаружили в овраге, и в ней были все: и шофер, и двое медиков, и охрана, и сам Шулдер.
- Еще тепленькие все лежали... Перехватить машину, да еще в городе, да средь бела дня. И ни одного свидетеля. Ни единого. Те, кто это сделал, были очень ушлые ребята... Быстрые, резкие. Спецы.
- А может, это кто-то в одиночку сделал?
- Слушай, твое дело наливать, а мое - думать, договорились? - бурчит Флинт и смотрит на дно стакана. - Сначала снайпер, а затем какой-то невиданный убийца... семь трупов!
Вот теперь все эти богатенькие трясутся от страха, вот теперь они уже отстегивают участку деньги, чтобы ускорить ход расследования, вот теперь они цедят сквозь зубы, что никто из "своих" не имеет к этому убийству никакого отношения и горят праведным гневом... ха!
Даже если и был шанс расследовать это дело, Джейкоб Флинт его упустит. С превеликим удовольствием.
+++
С превеликим удовольствием Дункан Маккой занялся бы чем-нибудь другим. Но рассекать по залу в этой аляповатой, нарочито изукрашенной форме официанта занятие ничуть не хуже, чем, например, изображать вечную бдительность в черном костюме охранника. И однозначно лучше, чем горбатиться в конторе или на полях пыль глотать и вилами индюшачье говно разгребать. Так что молчи и разноси заказы, улыбайся, улыбайся, улыбайся. Шире - для миссис Хейли, которая вот уже почитай четверть часа кокетничает напропалую с каким-то хмырем, ни разу его раньше не видел, но на всякий случай улыбнуться и хмырю, подать порцию виски и шампанское для дамы. Закуску для этого алкаша Флинта, и охранникам сказать, что тело на вынос почти готово - пусть на свежем воздухе продышится. Был когда-то хороший полицейский, да вышел весь. Обслужить столик Важных Шишек - только легкое вино, холодные закуски и минеральная вода со льдом для мистера Трента, блюдущего здоровый образ жизни. Видимо, для пущего здоровья он нынче явился без супруги, ну и добро, вечно она возвращает горячие блюда - то ей пережарено, то ей пересолено.
Дункан Маккой элегантно скользит меж всего этого безобразия, спокойный и вежливый. Весь на виду - и никем не замеченный. Знающий, кто, зачем и что почем. А также за что полагается маленькая прибавка поверх почасовой оплаты и чаевых. Например, отнести вот этот пакет за столик номер пять ровно без пяти шесть вечера. Пакет небольшой, скорее коробка, тщательно упакованная, подарочная. К пакету прилагается карточка.
Столик номер пять сервирован на двоих, и без пяти шесть за ним оказывается взъерошенного вида паренек лет четырнадцати. Видно, как старательно он пытается не вертеться на стуле и не озираться по сторонам. Напускает на себя серьезный вид и то и дело нервно тянется к горлу - галстук затянут слишком туго. Маккой замечает также и явно ушитый, не по размеру, костюм, и дешевую рубашку. Да и узел галстука школярский.
"С дебютом, сопляк" - снисходительно хмыкает про себя Маккой, а вслух произносит написанное на карточке:
- Примите поздравление с днём рождения.
Мальчишка рассеянно кивает, принимая коробку в руки. Маккой еще раз улыбается и исчезает в толпе. На этот раз "маленькая прибавка" за услугу такова, что можно задуматься о смене профессии. Например, купить участок где-нибудь на юге. Заняться разведением беговых индеек. Или - чем не шутит черт? - стать жокеем. Он же до сих пор очень и очень хороший наездник, и комплекция подходящая...
Так или иначе, Маккой точно знает - профессию ему придется менять сегодня же.
(продолжение воспоследует)