Название: Чистое искусство
Бета: Мадам Суслевкая
Фандом: Blood Blockade Battlefront
Размер: мини, 3500 слов
Пейринг/Персонажи: Клаус фон Райнгерц, Стивен А. Старфейс, Запп Ренфро, К.К., Дэниэл Лоу, Чейн Сумераги
Категория: джен
Жанр: приквел
Рейтинг: G
Краткое содержание: о новых сотрудниках, здравой паранойе и прочем искусствоведении
Примечания:
- все хэдканон, кроме факта, что у Огами есть белый кот;
- да, Стивену лечиться надо, но кто ж ему даст;
- кроме «Американской готики», в США есть еще одна культовая повсеместно известная картина - «Полуночники» Хоппера;
- «Кувшинки» Клода Моне из собрания музея Оранжери: 8 больших фресок, выставленных в двух овальных залах. Образуют панораму, это лучше видеть;
- в собрании Нью-йоркского музея современного искусства есть полотно бруталиста Барнетта Ньюмана «Муж героический и возвышенный» («Vir Heroicus Sublimis»). Опять же, фото ничерта не передает.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Yasuhiro Nightow Team 2020 - "Чистое искусство"
Через два месяца находится и штаб-квартира — отличное здание по всем параметрам и не перемещается дальше Нижнего Манхэттена — что вообще отлично, и почему же так дешево. Нюанс: большая часть, особенно верхние этажи, здорово повреждена. А, всё равно, большая часть аренды — кредит, взятый под залог основного капитала: услышав "мы базируемся в Хеллсалемс Лот", большая часть банков сразу относит вашу бизнес-деятельность к категории риска, несовместимого с реалистичными процентами.
Остаются только проценты фантастические.
Так вот, после всей этой суеты штаб-квартира всё еще похожа на лофт. Ну или, может, на филиал анархисткой ячейки, только на кухне вместо лаборатории по варке взрывчатки с использованием наполнителя для кошачьего туалета и парафина — подключенная к свисающему проводу новенькая мультирежимная кофе-машина, на которую Гилберт смотрит достаточно долго, чтобы этот взгляд можно считать неодобрительным.
Наверное. Стивен пока еще не разобрался: ни с Гилбертом, ни с режимами, которые не двойной эспрессо.
А что однозначно: голые стены с проводами, торчащие балки, половина мебели не распакована, шкафы заменяют коробки с бумагами. Клаус сидит на единственном достаточно крепком для него стуле, Стивен пристроился на угол единственного стола. Нет, это точно не место для серьезных деловых встреч. А где тогда?
— Музей современного искусства? — Стивен всё равно переспрашивает, хоть и слышал весь разговор по включенной Клаусом громкой связи. — Серьезный человек этот Тарухо Огами. Да еще и платит половину за почасовую аренду.
В городе, который был Нью-Йорком, а затем в одну ночь переродился в Хеллсалемс Лот — нет безопасных мест и нейтральных зон. Ни штаб-квартира ООН, ни территории посольств, никакие официальные договора и кулуарные договоренности не дают полных гарантий безопасности.
Но, как выяснилось, многие влиятельные иномирцы довольно трепетно относятся к земным предметам искусства. В отношении этом — переводчики мямлили что-то про непереводимую игру слов, искусствоведы цедили про непреодолимые культурные различия, а если проще: что-то от умиления современного, пережившего Первый Контакт и Великий Коллапс существа, примитивной самобытностью или такими же примитивными, неосознанными попытками художников прошлого выразить своими несовершенными инструментами нечто выше человеческой природы. Нечто неосязаемое, но в то же время явное.
Туземцы-осторовитяне видят, как в небе летит самолет, и плетут его подобие из веток и травы.
Откровения пророков.
Сны сумасшедших.
Сонный паралич? Ночная кобыла? Это совершенно реальные существа Иномирья, и раньше сбегавшие из-под присмотра в наш мир погостить.
Великий Коллапс — это когда призрачный слон в лавке начинает вполне реально крушить посуду.
Прорехи в чуждое бытие расходятся и вместе образуют глаз-дыру в новую реальность.
Реальность Иномирья с умилением моргает влажным глазом, глядя на шедевры импрессионистов.
Что это даёт в сухом остатке? Самым безопасным местом встреч становится галерея искусств.
Любая сторона, применившая огнестрельное, метательное оружие, вариацию на тему взрывчатки — все, что может повредить экспонаты — автоматически объявляется нон-грата.
И в Иномирье тоже. Они демонстративно не разбираются в человеческой политике, границах и традициях. Зато умеют находить виновных, и обычно не только рядовых исполнителей.
Остаются аккуратные инструменты джентельменов: яды, холодное оружие. Ну и чуть не каждую неделю новинки, типа ульразвукового излучателя или разумной плесени...
— Я бы выбрал другую экспозицию, — по Клаусу видно, что он еще не решил, почему, но предложенное место ему уже не понравилось.
— Что? А, ну, да, — Стивен уже открыл на телефоне музейный план. — "Водяные лилии" Моне. Выставляется в закрытом зале, без окон.
Это агентство оборотней, ну конечно же.
Конечно, они уже знают о К.К.
И о том, что у К.К. новая винтовка уже пристреляна. В мишени на месте "яблочка" — почти круглая дыра с рваными краями.
И что: "Стивен, ты вечно не тем голову забиваешь — и дырка будет в ней, а не в какой-нибудь древней посудине. И не потом, а сейчас — ты меня своим "серьезно" достал. Да, я помню: это чертовы оборотни. Но начальник у них в воздухе растворяться не умеет, ты же сам сказал".
А еще:
— А. Вспомнила. Это что, то самое болото привезли из самой Франции?
— Не все, — рекламный буклет Museum of Modern Arts уже погребен где-то в северо-западном углу стола, между культурными слоями неутвержденных смет на систему "портальных" лифтов и счетов за пуленепробиваемое остекление. — Там же восемь... нет, четыре картины, а привезли только одну. Да, из музея Оранжери.
— Дурацкое название.
— И здание дурацкое, — вот теперь Стивен тоже припоминает подробности той их поездки во Францию.
— Какие же мы были идиоты. Заблудиться в Тюильри.
— Это у тебя все еще идеальное чувство направления, да? А после двух бутылок?
— Кто же мог знать, что закусывать эту кислятину надо лучше, — вздыхает К.К. Но это именно она четыре года назад, увидев странное здание, уверенно повела вперед: "Похоже на Линкольн-мемориал, и на ботсад тоже похоже! Ручаюсь, парни, вам обоим должно понравиться!".
Клаус кивнул, и дело было решено. Программу солдат-отпускников в Париже они выполняли на диво четко: сначала купить вина на разлив, идеально мерзкого и чудесно гармонирующего с шаурмой. Затем заблудиться. Затем — во время, близкое к закрытию, забрести в какой-нибудь музей.
Картинную галерею там.
В тот раз не повезло Оранжери, и Стивен честно не помнил, кто из них убедил охрану их впустить. Скорее, Клаус, он хоть пьяный хоть трезвый - всегда самый убедительный. Но была такая история, факт: стояли они в центре круглого зала, а вокруг тянулась и тянулась панорамой гладь прудов с кувшинками, рябь солнца на воде, тени от листьев ив, горбатый мостик и снова вода, вода, вода с ряской и разноцветными цветами, расплывающимися в крупные цветастые мазки при попытке подойти и разглядеть.
К.К. тогда посмотрела на это, прищурившись, затем расслабилась, морщинки в уголке глаза разгладились, сам глаз стал похож на голубой чистый пруд с маленькой каплей зрачка:
— Здорово. Но что-то меня мутит от такой мокроты.
Даже сейчас, глядя на край буклета, Стивен припоминает, о чем она. Глубина на полотнах была чистого цвета синевы, ультрамарина, фиолетового, кобальтового — но непроницаемо-глухой. Под поверхностью, затянутой ряской, колыхались тени — от листьев? Веток? Водорослей?
Не хотелось думать, что под поверхностью движется что-то еще, кроме лягушек и рыбешек.
Со значением картина, пусть даже она и отправилась в Америку одна и не произведет такого… глубокого впечатления, как все четыре в панораме.
Ее прибытие примерно совпадает с первыми просочившимися на улицы данными о Бюро Оборотней. Они настолько заинтересовались Хеллсалемс Лот, что переносят сюда свою штаб-квартиру: совпадение или нет?
Ты знаешь о Бюро только то, что Бюро дало тебе о себе знать. Не больше. Даже если это только фасад и репутация, то репутацию невидимки берегут. И до сих пор неясно, в чем их выгода. И на каких условиях они видят это сотрудничество.
Очень сложно «сотрудничать», если тебя видят, а вот ты — нет. Пуленепробиваемые ли там стекла, и сработает ли магический контур защиты — лучше считать, что это не преграда. Паранойя в Хеллсалемс Лот - норма жизни, modus operandi, полезна и рутинна так же, как чистка зубов по утрам.
И все равно туманная перспектива за стеклом штаб-квартиры: со смутными силуэтами соседних зданий, пролетающими в клоках смога драконами, эхом сигнализации невидимых автомобилей далеко внизу, и даже к полудню не проясняется.
Четыре года назад во Франции: чертова тварь решила состроить историческую реконструкцию легенды о Елизавете Батори, или просто поиграть с едой, но как не назови, результат был премерзкий. Пять лет назад: на Аляске, где за самими охотниками чуть было славно не поохотилось то, чему было уже плевать на мороз. Шесть лет назад — когда К.К. послушала-послушала и сказала: «Знаешь, Стивен, это ерунда. И не «нет», а иди проспись. Проснешься и сам поймешь, какой ерунды ты мне только что наговорил».
Все эти годы и события можно называть как угодно, но они были ясными. Прямыми, как свет из стеклянного аквариума ночного кафе, бьющий на пустынную мостовую. Это они сидели под желтыми лампами на барных стульях: Клаус, К.К., Стивен. И Абрамс Блиц стоял у барной стойки и все это время смотрел поверх их голов — в ту темноту, которая превращает витрину в черное зеркало. Вглядывался так, будто мог и вправду увидеть что-то большее, чем пустая улица да кирпичная стена дома напротив. «Полуночники» Хоппера, американская классика, и жизнь охотников за клыками была хоть не простой — но такой же ясной и понятной, как изображено на картине. Где свет, где тень. Убей тварь, пока она не убила тебя или кого-нибудь еще. Без политических игр, без двойного дна, все «за» и «против» вывешены и однозначны.
Но три года назад изменилось все. И сейчас вряд ли даже новоназначенный детектив-лейтенант новособранного полицейского департамента Хеллсалемс Лот может точно назвать количество даже преступных синдикатов, которые срочно решили создать в городе свои представительства.
А, и, ну, конечно, если Дэниэл Лоу и знал бы, то уж точно не стал бы просто так озвучивать эти данные «Либре». Еще одной странной полутеневой организации с солидной вывеской, штаб-квартирой на Манхэттене и неясными целями.
Которых не назовет даже Стивен А. Старфейс. Потому что не знает сам. Клаус сказал просто: «Нам надо остаться и присмотреть за этим».
А К.К. сказала:
— Что бы вам не рассказывали про Нью-Йорк, у нас это не норма. Ну, скоро рассосется как-нибудь.
Как будто облако тумана, мост в Иномирье и даже Великое Ничто, бездна без дна были очередной раной, очередным «ерунда, заживет» порезом, какой-нибудь миссией.
А Клаус улыбнулся ей.
А Стивен так и не нашелся, что нужно делать в такой ситуации. Он вообще все реже понимает, что же положено и что не положено делать.
Например: однажды вечером — еще не под полночь, но после девяти — звонит Дэниэл Лоу. Он еще не успел пришить новые нашивки на парадный китель, но уже успел влипнуть так, что звонит… кому?
Стивен А. Старфейс числится заместителем руководителя по… Короче, по тому, чем не займется Клаус лично. Лоу примерно правильно понимает суть дела:
— …я могу обращаться не по адресу, менеджер. Я тебе там скинул на почту видео. Похоже на то, чем занимаетесь вы. Интересует?
— Почему вы так решили, — автоматически не стремится выдать интереса Стивен. Вся информация ценится, и не только деньгами. Что потребует за нее… — То есть. Видео — у меня на почте?
— Подумаешь, — слышно, как потрескивает у Лоу сигарета от быстрой затяжки. — Это кто только еще не снимал. Завтра во всем интернете везде. Заканчивай морозиться, иди и смотри. Очень похоже на вас, да.
Не тратит время на любезности и отрубает звонок. И оставляет Стивена подгружать коротенькое и дерганое видео. Нет, руки снимавшего не тряслись — снимал кто-то из патрульных в этих их полицейских специальных костюмах по заказу, в таком рельсу нельзя бантиком завязать, но согнуть можно вполне. И можно вполне твердо придерживать мобильник, вслепую вынеся его за поворот и самому благоразумно не высовываясь.
Последние несколько секунд съемки никуда не годятся — в камеру прилетело кровью и залило до красивых потеков. Вместо финальных титров.
А само кино интересное, хоть завязка традиционная. За поворотом происходит обычная для Хеллсалемс Лот ситуация: четверо на одного, дураков нападать с кулаками нет.
Вот, например, эти четверо: нож, под десантный деланый, но с какими-то дурацкими заостренными зазубринами, самодел.
Обмотанная в несколько слоев сантехническим скотчем велосипедная цепь.
Гнутая алюминиевая бита.
И просто среднеразмерный лом.
У одного же сначала в руках ничего нет, а потом резко есть что-то подлиннее лома и поострее ножа. Настолько острое, что биту это просто рассекло напополам, и половинка задребезжала по асфальту, как жестянка из-под колы.
А по форме оно похоже на мачете.
И цвета кроваво-красного.
Это все настолько отвлекает, что Стивен забывает про правило следить за движениями, а не за оружием. А затем ставит на «паузу».
Понятно, что Лоу имел в виду под «похоже на вас».
Понятно, что такое «Либра» и зачем они сидят под этой вывеской прям у самой Бездны и смотрят, не покажется ли оттуда что-то интересное.
Интересного пока нет, пока повезло. Зато вокруг ежедневно без перерыва происходит Хеллсалемс Лот, и нужно как-то решать простые ежедневные вопросы.
Ну и не со всеми из них Клаус справляется без задействия кровавых техник. Техники хорошие, мощные, раз увидишь — не забудешь.
А Дэниэл Лоу не за то недавно получил детектива-лейтенанта, чтобы забывать. Он уже и насмотрелся, и выводы сделал, и не только насчет Стивена и Клауса как горожан с особыми странностями.
Но этот-то парень делает совершенно не то. Увернувшись от цепи, катится кубарем, не жалея белых брюк и куртки, прямо под ноги тому, что с ломом, делает что-то руками, будто подсекая — и, действительно, его жертва валится и явно не может подняться сразу на ноги. Снова цепь — и подставлять под нее предплечье плохая идея, но почему-то обмотка летит с цепи клочьями, а металл, судя по звуку, встречается с металлом. Снова мачете? Или оно волшебно укоротилось до размера ножа?
Стивен морщится: он не любит в драках бессмысленной демонстративности. Ну что ты делаешь. Ну, быстрый, ну очень быстрый этот тощий парень, как-то пока справляется, ну и что. И кровавая техника ли это или просто купленный через третьи руки ножик с заклинанием? Ну, предположим, один, ну второй. Ну и чем это поможет тебе от четвертого, с битой, он тебя сейчас пнет в голову, пока вы там с третьим цепочку перетягиваете. Ну и что…
Например: что нужно смотреть не на свалку людей, иномирцев и оружия, а на то, что разок-другой взблеснуло в кадре. То там, то тут. Вьется и переплетается. Вроде тонкой лески. Кроваво-красного цвета.
А затем тот парень в белом — он не тощий, он жилистый — резво уворачивается из-под ног и, не сбавляя скорости, на всех четырех, отползает к стене. Прислоняется к ней спиной, упирается каблуками — и, сжимая оба кулака, делает такое движение, будто выворачивает невидимое белье. Видно, что это резкое движение требует усилия, но куда меньшего, чем отвечающие ему невидимые силы, что заставляют всех четверых нападающих выронить оружие, выворачивают им руки, лапы и щупальца, тянут, вздергивают. Как марионеток на не таких уже невидимых теперь кроваво-красных ниточках. Нити становятся все толще, затягиваются все плотнее.
Затем камеру телефона все-таки заляпало. Но Стивен убежден: этот белобрысый мудак нарочно спозировал на камеру. Целых четыре минуты боевика специально для полиции Хеллсалемс Лот. Или уже сразу для «Либры»?
Содержание видео Стивен Клаусу пересказывает, как может, коротко. Да, это выглядит как кровавая техника, звучит, как кровавая техника. Совершенно им неизвестная:
— Нестандарт какой-то, — заключает Стивен, стараясь не морщиться. Лоу может быть доволен. Теперь это не только его дело, но еще и «Либры». Не то чтобы слишком затруднительное: у парня эта съемка не дебютная. Уже не меньше недели ходит и, кажется, только тем и занят, что влипает в неприятности.
— Найти его нетрудно. А вот потом…
— Да, мне надо с ним увидиться, — и взгляд у Клауса из внимательного становится чуть отсутствующим.
И вот этим Лоу доволен уже не будет — Стивен готов на это поставить любые деньги. Полицейский, может, уже завел у себя в голове профайлы и на него, и на Клауса. С какими-нибудь не очень лестными короткими отзывами по делу: «склонен принимать благородные, но опрометчивые решения», «любит считать себя умнее других». С другой стороны, Лоу считает, что «Либра» с охотой ведут себя как законопослушные горожане и не склонны устраивать самосуд.
Хорошо. Очень хорошо, что он так считает. Плохо будет тогда, когда…
…неважно. Если этот момент наступит, то все будет неважно. И что там какой-то детектив-лейтенант подумает о двух охотниках за клыками. Об организации, что построили два охотника за клыками. Почему уничтожающие вапмиров предпочитают эвфемизмы. И о других мелочах.
Работа «Либры» заключается в том, чтобы этот момент не настал. В том числе.
А сейчас Клаус смотрит куда-то в пустоту, и Стивен понятия не имеет, как вообще в этой туманной пустоте можно что-то увидеть.
И в случае с Заппом — этого типа в белом звать Запп Ренфро, пора бы запомнить, — до последнего не знал.
Они — Стивен настаивает, что должен присутствовать, и обещает, что только посмотрит, обещает, что не будет вмешиваться — все трое встречаются в Вашингтон-парке, у главного фонтана. Стивен выполняет свое обещание, но в любой момент готов подстраховать: вокруг слишком много ничего не подозревающих людей и иномирцев. Которые просто пришли в парк на пикник. Погулять с ребенком. С собакой. А никак не погибнуть из-за того, что два слишком упрямых мастера кровавых техник что-то между собой не поделили.
Клаус, хоть и с расстегнутой левой манжетой рубашки, подтверждает:
— Мы не будем драться здесь.
И костлявая тень в белом — на вид ему в натуре, без смазанной съемки мобильных телефонов и наружных камер, едва дашь двадцать — отзывается эхом:
— Конечно. Без техник. Вы тут главный?
Стивен Старфейс, стоящий в отдалении, едва не смеется. Кто в бывшем Нью-Йорке теперь главный? Хороший вопрос, в точку.
Не шеф полиции.
Не мэр.
Не президент.
На этой данной конкретной площади должности не решали ничего. Было только два человека — почему-то Стивен сразу решил, что перед ними человек, а никакая не тварь, — и толпа вокруг них. Пока просто прохожие, занятые своими делами и не подозревающие о том, что скоро превратятся в случайных жертв и свидетелей.
И среди толпы просто два человека — пусть ничуть и не «просто» — начинают сближаться.
— Я давно вас ищу. А вы все не приходите и не приходите, тормоза.
Что бы там себе не думал Стивен, чего бы не ожидал Дэниэл Лоу — все пошло совершенно не так.
И вот так — ценой штрафа за хулиганскую драку в общественном месте — у «Либры» появился Запп Ренфро, гордость и ужас организации и всего города заодно. И он по-прежнему, каждый день, как и в первый, пытается убить Клауса. На полном серьезе, но без применения техник. Любой грязный прием годится, но без использования крови. И до тех пор, пока Запп не выиграет, — он с ними. Он в деле.
У всех в этом деле свои интересы. Заппу интересно быть с сильнейшими и уничтожать вампиров. Лоу интересно быть с теми, кто играет если не по закону, то по правилам.
Начальнику Бюро Оборотней интересно… что?
Ох, ну уж точно не подраться с фон Райнгерцем на кулачках. По части краж и шпионажа оборотни могут многое, почти все. Проникнут хоть в Форт Нокс, узнают даже код от «ядерного чемодана», но вот оружие и грубая сила не их путь. Собственно, и охотников они всегда раньше если не избегали напрямую, то не проявляли никаких инициатив к контакту. Возможно, из-за нечеловеческой природы их способностей. Не все, что приходит с Той Стороны — безусловное зло. Но. Просто «но».
Последние пару дней Стивен уже с трудом сдерживается, чтобы не начать оглядываться каждые пять минут. Доказательств нет, есть только чувство наблюдения извне. Безотрывного, внимательного. Ничего общего с манерой не задерживать глаза на своем «объекте» у профессиональных «хвостов». Всего лишь тревожное ощущение, никаких доказательств.
Тревожный факт, доказанный: уже неделю как за верхушкой «Либры» никто не следит. Ну, кроме полиции, но это как мелкий дождь — вроде моросит, но не стоит труда возиться с зонтиком.
В городе с миллиардами глаз людей, иномирцев и камер слежения, в городе, где действуют все мировые разведки и контрразведки, государственные, корпоративные и частные, в таком городе укроешься от внимания только в собственном гробу. Заколоченном.
Но те, кто наблюдает за теми, кто наблюдает за «Либрой», доложили: никого. Вообще. Даже любителей-одиночек.
Все, что мог в этом положении сделать Стивен — принять доклад и приказать прекратить даже это сопровождение.
В чужом взгляде в спину не чувствуется ничего. Может, стоило бы посоветоваться об этом с Клаусом — но тут как раз случился этот телефонный звонок, и теперь это уже что-то конкре…
— Стивен?
Клаус уже некоторое время смотрит, а он и не заметил.
— Насчет завтрашней встречи перезвони. Да: Музей современного искусства. Да: десять утра. Нет: не парижская выставка, а основная экспозиция.
— Этаж? Нам нужна хорошая позиция.
— Дай-ка припомню… Давно там был. Если ничего не поменяли, то…
Стивен перепроверяет — музейный сайт подтверждает. Не поменяли.
Завтра в 9:55 оказывается таким же туманным, как и вчера. Слышно, как К.К в наушнике ругается на неудобный угол и что в такой глубине здания она вообще ничего не обещает. Лоуренс Тарухо Огами оказывается похожим на старичка-пенсионера, решившего принарядиться в костюм по случаю посещения музея. Костюм выглаженный, но старомодный. Безупречно жесткая складка брюк, а на ней несколько белых шерстинок — держит кота?
Стивен сопровождает Огами в зал американского искусства периода после второй мировой. Его роль на этой встрече такова — сопровождать и наблюдать. Отреагировать, если дело пойдет плохо, скоординировать К.К., если дело пойдет очень плохо. Он знает место и сценарий. Знает, как все должно пройти.
И все равно на входе в зал останавливается. В репродукции это выглядит странно, в натуре — подавляет даже размерами.
Счет полотна картины идет не на дюймы. Почти восемнадцать на восемь футов — длинное, продолговатое поле. Но ничего общего с «Кувшинками». Никаких разноцветных мазков, складывающихся в импрессионистскую вязь цветосочетаний.
На этой картине цвет только один, и цвет этот красный. Такой ярко-алый можно увидеть под веками, после того как взглянешь на полуденное солнце, не закрытое туманом. Или если как следует получишь по лицу. Проморгавшись от первого впечатления — это страх, это восхищение, это что-то очень сильное и опрокидывающее — можно заметить, что красное поле пересекают несколько тонких, малозаметных полос. Белая и черная — вот самые яркие из них. Остальные имеют оттенки красного.
Вместо приветствия Тарухо Огами округляет рот, как турист. Только фотоаппарата не хватает:
— Вижу, вы не ищите легких решений.
Клаус кланяется в ответ на японский манер — это удобней, ему пришлось бы здорово нагнуться для рукопожатия.
Стивен достает телефон — надо отзвониться К.К. Все проходит хорошо, лед сломан.
Огами прав: предстоит принять еще много решений, и легких среди них будет мало. Как мало есть людей, которые могли бы стоять перед этим огромным красным как равные — не отступая и не теряясь.
Стивен еще сомневается: может, стоит все-таки попробовать сфотографировать? Конечно, камера мобильного переврет все, особенно красный, но зато останется какая-то зацепка в памяти, направление, в котором затем можно вспомнить, когда все происходящее сейчас превратится в «когда-то было».
Но вместо этого автоматически, не думая, перехватывает едва не выпавший телефон двумя руками, да покрепче.
На уголок телефона оперся небольшой, но тяжелый ботинок с толстой подошвой. Выше этого ботинка — Стивен опасливо переводит взгляд — еще один ботинок, помогающий балансировать.
Девушка в черном стоит на уголке его телефона, и, судя по всему, поза не доставляет ей ни малейших неудобств.
Мобильный не стал тяжелее ничуть, но Стивен не может разжать пальцы. Не может сказать ничего. Невесомое создание, ангел на кончике иглы, — чуть оборачивается, смотрит на него сверху вниз. Лицо оказывается вполне человеческое, с чуть растрепанной черной стрижкой, курносым носом. Цвет глаз кажется темным. Подмигивает, подносит к губам палец:
— Тш-ш-ш.
И Стивену остается только кивнуть. Он не слышит смеха:
— А, да, прошу вас познакомиться с…
Не слышит и К.К., которая уже на взводе и требует объяснить, что у вас, черти вас дери, происходит.
Kekkai Sensen. Чистое искусство
Название: Чистое искусство
Бета: Мадам Суслевкая
Фандом: Blood Blockade Battlefront
Размер: мини, 3500 слов
Пейринг/Персонажи: Клаус фон Райнгерц, Стивен А. Старфейс, Запп Ренфро, К.К., Дэниэл Лоу, Чейн Сумераги
Категория: джен
Жанр: приквел
Рейтинг: G
Краткое содержание: о новых сотрудниках, здравой паранойе и прочем искусствоведении
Примечания:
- все хэдканон, кроме факта, что у Огами есть белый кот;
- да, Стивену лечиться надо, но кто ж ему даст;
- кроме «Американской готики», в США есть еще одна культовая повсеместно известная картина - «Полуночники» Хоппера;
- «Кувшинки» Клода Моне из собрания музея Оранжери: 8 больших фресок, выставленных в двух овальных залах. Образуют панораму, это лучше видеть;
- в собрании Нью-йоркского музея современного искусства есть полотно бруталиста Барнетта Ньюмана «Муж героический и возвышенный» («Vir Heroicus Sublimis»). Опять же, фото ничерта не передает.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Yasuhiro Nightow Team 2020 - "Чистое искусство"
Бета: Мадам Суслевкая
Фандом: Blood Blockade Battlefront
Размер: мини, 3500 слов
Пейринг/Персонажи: Клаус фон Райнгерц, Стивен А. Старфейс, Запп Ренфро, К.К., Дэниэл Лоу, Чейн Сумераги
Категория: джен
Жанр: приквел
Рейтинг: G
Краткое содержание: о новых сотрудниках, здравой паранойе и прочем искусствоведении
Примечания:
- все хэдканон, кроме факта, что у Огами есть белый кот;
- да, Стивену лечиться надо, но кто ж ему даст;
- кроме «Американской готики», в США есть еще одна культовая повсеместно известная картина - «Полуночники» Хоппера;
- «Кувшинки» Клода Моне из собрания музея Оранжери: 8 больших фресок, выставленных в двух овальных залах. Образуют панораму, это лучше видеть;
- в собрании Нью-йоркского музея современного искусства есть полотно бруталиста Барнетта Ньюмана «Муж героический и возвышенный» («Vir Heroicus Sublimis»). Опять же, фото ничерта не передает.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Yasuhiro Nightow Team 2020 - "Чистое искусство"