So, put on a happy face. Let's make this pleasant ©
Написано в рамках флеш-моба, если я все верно помню.
Название: This is my life.
Персонажи: Я, мое шизофреническое расщепление личности (Автор, Хулиган, Зануда, Мудак, Ди-джей), мои невидимые друзья - Тайлер Дерден и Грегори Хауз. Упоминаются фанонные и авторские персонажи. Музыкальное сопровождение - "Turn the page" в кавер-версии Металлики.
Рейтинг: Детки в школе уже этому всему научились, я ничего нового не добавлю.
Жанр: чересчур откровенное покаяние в грехах в импровизированном режиме.
Предупреждения: Автор по-прежнему ненавидит писать дисклеймеры.
читатьВ комнате размером примерно пять на три метра стоит разложенный раз и навсегда двухспальный диван. И два письменных стола. И тумбочка из-под телевизора. И планшеты в углу. И ватманы за диваном. И две полки нависают над столом. Из-под дивана выползают обувные коробки, набитые вовсе не обувью. К стене прислонен раскладной мольберт, исполняющий обязанности вешалки. Свободный пятачок пола занимает офисное креслице на колесиках. Такая, значится, мизансцена... Плюс большая, метр на полтора, репродукция Шишкина "Строевой лес в курской губернии". С плаката на двери улыбается прачеттовский Смерть - изуродованная фотошопом репродукция Пола Кидби.
Если вы собираетесь читать это - лучше не надо. После парочки страниц вам здесь быть не захочется. Так что забудьте. Уходите. Валите отсюда, пока целы.
- Пошли вон отсюда, мальчики и девочки, - ухмыляется растянувшийся во весь рост на диване Тайлер и потирает бок. - Не видите, тут и так очень тесно.
- Но если хоть кто-то увидит здесь прямое цитирование - тот может остаться, - чешет нос Зануда-внутри-меня.
- Подумаешь, бином Ньютона! После такой подсказки в виде меня, только ленивый не догадается, что это что-нибудь из Паланика, - и Тайлер чешет другой бок.
Ушибы и ссадины, заживая, очень чешутся. И Тайлер совершенно не похож на Брэда Пита.
Я хмыкаю и включаю компьютер. Автору-внутри-меня стыдно даже посмотреть на гигантский список.
Этот гигантский список.
Фиков, которые не знакончены. Фиков, которые не могут быть закончены без допинга, сотрясения мозга, необратимых повреждений организма. Ах да, еще фиков, которые в виде неприкаянных идей бродят по моей голове. Грызут мой мозг. Едят его столовыми ложками и требуют добавки.
- Только не вздумай ныть, я тебя умоляю! - Тайлер закатывает глаза. Эту привычку он явно позаимствовал у Марлы.
- Хочешь, я тебе покаюсь? - я сижу на стуле, поджав колени, ссутулясь.
- У тебя есть переносная исповедальня, кайся сколько хочешь.
Переносная исповедальня действительно есть - картонная моделька, один к одному, пригодна для надевания на голову и употребления по прямому назначению: проведения исповедей в полевых условиях.
- Ладно уж, обойдусь так - машу рукой я и сообщаю: - Я пишу свой текст.
Слова "ориджинал" не существует в лексиконе присутствующих в данном помещении.
- Свой текст? Ты его уже лет семь пишешь!.. В жанре антинаучная фантастика!.. - Тайлер лениво машет рукой. - Воз и ныне там. Тоже мне, новость.
- Нееет. - качаю головой я. - Еще есть гнусный текст по заказу, идея попсова, исполнение ужасно. Хреново осознавать, что я такой криворукий творец, что ничего лучше, чем этот текст, я написать не могу. Вот это действительно хреново.
- Ты начинаешь жаловаться. Пшла на...
-... на хрен. - заканчиваю я. - С большим удовольствием. Однако моя личная жизнь тут совсем не при чем. Налицо творческая импотенция.
- Нда, то единственное предположительно НЦ, что ты накропала, оно было...
- "Неубедительно" - это еще мягко сказано.
- "Мягко" - это подходящий эпитет.
- Твою ж мать. Да. Хотя... - и тут появляется Хулиган-внутри-меня.
- Это будет слэш! - орет Хулиган. - Это будет сцена жанра "отыметь", черт побери! И меня не волнует, как, но я это напишу!
- А как же моя репутация? Как же чистое реноме антислэшера? - волнуется Диджей-внутри меня.
- Неважно, какую гнусную мерзость я напишу. Если я это сделаю хорошо - то уже неважно - выносит приговор Автор-внутри меня.
Хулиган-внутри-меня почесывает совесть, совесть послушно разворачивает список правил, среди которых значится:
"Никогда не издевайся над персонажами произведения более, чем над ними уже поиздевался автор".
- Нууу, это правило действенно лишь в том случае, если одалживаешь чужих марионеток. А как насчет правил издевательств над своими собственными? - ехидствует Мудак-внутри-меня.
Зануда-внутри-меня поспевает, как всегда, к шапочному разбору, размахивая какой-то выдранной из библиотечной книжки страничкой и вопя:
- Правило номер Шесть! Правило номер Шесть!
И все читают вслух правило номер Шесть:
6. Будьте Садистом. Неважно, насколько милы и невинны ваши персонажи, пусть с ними происходят ужасные вещи - чтобы читатель смог понять, из какого теста они слеплены.
- Кто автор? - прикусывает губу Автор-внутри-меня.
- Воннегут, вестимо, - с гордостью констатирует Зануда.
- Круууто!.. - присвистывает Ди-джей.
- Тебе еще нужен творческий толчок в мягкое место? Или этого хватит? - риторически вопрошает Мудак.
- За дело! Пусть будет насилие! Насилие и кровища! - потирает мускулистые руки Хулиган и заставляет меня положить руки на клавиатуру.
Когда появляется Хауз, в комнате пахнет разлитым вермутом, свежеоткрытым белым сухим, кислыми абрикосами и сигаретами Тайлера. Хауз косится на монитор, вольготно располагается на диване, ловко двинув костлявым локтем Тайлера в больной бок.
- Она опять пишет заезды на самоубийство?
- И еще про биологические механизмы. Интересно, почему инженеры пишут научную фантастику о медицине, а медики - про архитектуру будущего?
- Всегда приятнее копаться в том, о чем имеешь весьма смутное представление.
Зануда-внутри-меня откликается на это размытым:
"Писать нужно либо о том, что знаешь очень хорошо, либо о том, чего не знает никто".
Хулиган подпевает музыке в наушниках:
On a long and lonesome highway east of Omaha
You can listen to the engines moaning out as one long song
You think about the woman or the girl you knew the night before
But your thoughts will soon be wandering the way they always do
When you're riding sixteen hours and there's nothing much to do
And you don't feel much like riding, you just wish the trip was through
Да-да-да, дорогие радиослушатели, так все и произошло, и это была любовь, или что-то вроде, а затем снова ночи, дни и ночи одиночества, и это было бы грустно, не будь это настолько банально - вещает веселый голос Ди-джея на моем невидимом радио.
И снова это гребаное одиночество, без которого невозможно написать хоть что-нибудь оригинальное, и учебник для медвуза "Нервные болезни", чтение которого породило очередную грызущую мой череп идею для фика, и страх, и отвращение, и весело смеющийся призрак Хантера Томпсона проходит мимо, когда я смотрю телевизионные новости. В которых после репортажа про маньяка (продолжение следует!) идут веселые советы о борьбе с осенней депрессией. И было бы это смешно, не будь это настолько страшно. И можно было бы над этим расплакаться - но правда настолько абсурдна, что смех пробирает.
Алкоголь, музыка, мусорная жратва, снова коньяк, который не любит Тайлер. В сочетании с обезболивающими, которые приносит Хауз. Эти двое повязаны не дружбой. У них любовь. Любовь к наркотикам крепче любой иной любви, она крепка, она пока смерть не разлучит вас.
Автор пишет.
О том, как медленно сходит с ума весь отряд наемников с веселым капитаном во главе. Сходит с ума постепенно, и аккурат настолько, чтобы прийти к концовке, которую придумал Хирано Кота.
О том, как два самурая-дезертира из противоборствующих армий, вместо того чтобы убить друг друга, стали друзьями, и как они пытаются наладить хоть какую-то жизнь посреди постапокалптической разрухи киберпанковской альтернативы войн Средневековой Японии. И "Семь самураев" Куросавы Акиры к этому не имеет почти никакого отношения.
О том, как два последних в своем роде, враждовавших и друживших тысячелетиями, Повелителя Времени вместе чинят последнюю на двоих машину времени, для того чтобы она досталась выжившему в их последней дуэли. И наплевать при этом на права канала ВВС.
О том, как Стрелок преследует Человека в Черном, и плевать, что Стивен Кинг тут совсем не при чем, а пески и слезы принадлежат Найто Яширо.
О том, как складывается в волчью яму любовный треугольник, где дело даже не в любви, а в праве собственности, в том числе и на патент. И это уже целиком на совести Автора.
Зануда листает обрывки памяти. Книги по астрономии, клинической психиатрии, сборники стихов Бродского и залежи научной фантастики, школьные учебники, и курс искусствоведения. Еще, еще, еще. Крутит старые фильмы вперемешку с воспоминаниями, извлекает из них мороженое, пули калибра девять миллиметров, зеленые лужайки, горные вершины, канализационные люки.
Мудак ухмыляется через плечо и видит, что Тайлер уснул. Хауз стал мягким и почти плюшевым, ведь его материальное воплощение в моей комнате - грустный медведь в пиджаке и в майке с надписью: "Everybody lies", и баночкой из-под обезболивающего в левой лапе.
Мои невидимые друзья. Я. Моя жизнь.
С плаката на стене ухмыляется черепом Смерть. "...Everybody dies" - заканчивает Зануда. Ди-джей смеется, смеется, и смех ест легкие как сигаретный дым. Заставь своих читателей смеяться. Пусть они улыбаются так же криво, так и ты. Заставь их плакать. Заставь их вспомнить кое-что. Сыграй на их нервах, они же этого хотят. Сделай им предложение, от которого нельзя отказаться, черт бы тебя побрал.
Oo-ooh, out there in the spotlight, you're a million miles away
Every ounce of energy you try to give away
As the sweat pours out your body like the music that you play, yeah
А зачем?
- Because I can, - отвечает героиня фика, очень похожая на меня, но куда более честная с собой.
Because I can write this bloody-shitty-pussy-girley writings.
Later in the evening,as you lie awake in bed
With the echoes of the amplifiers ringing in your head
You smoke the day's last cigarette, remembering what she said
What she said...
Она сказала: "Ты достойна лучшего". Она сказала: "Ты можешь больше".
- То, что каждый из нас получает, не имеет ничего общего с тем, что каждый из нас заслуживает, - так бы ответил Хауз.
- Вопрос не в том, что ты можешь, а чего нет. Вопрос в том, насколько далеко ты готов пойти, - так бы ответил Тайлер.
А я просто это делаю. И это всего лишь часть моей жизни.
31 августа 2010 г.
Название: This is my life.
Персонажи: Я, мое шизофреническое расщепление личности (Автор, Хулиган, Зануда, Мудак, Ди-джей), мои невидимые друзья - Тайлер Дерден и Грегори Хауз. Упоминаются фанонные и авторские персонажи. Музыкальное сопровождение - "Turn the page" в кавер-версии Металлики.
Рейтинг: Детки в школе уже этому всему научились, я ничего нового не добавлю.
Жанр: чересчур откровенное покаяние в грехах в импровизированном режиме.
Предупреждения: Автор по-прежнему ненавидит писать дисклеймеры.
читатьВ комнате размером примерно пять на три метра стоит разложенный раз и навсегда двухспальный диван. И два письменных стола. И тумбочка из-под телевизора. И планшеты в углу. И ватманы за диваном. И две полки нависают над столом. Из-под дивана выползают обувные коробки, набитые вовсе не обувью. К стене прислонен раскладной мольберт, исполняющий обязанности вешалки. Свободный пятачок пола занимает офисное креслице на колесиках. Такая, значится, мизансцена... Плюс большая, метр на полтора, репродукция Шишкина "Строевой лес в курской губернии". С плаката на двери улыбается прачеттовский Смерть - изуродованная фотошопом репродукция Пола Кидби.
Если вы собираетесь читать это - лучше не надо. После парочки страниц вам здесь быть не захочется. Так что забудьте. Уходите. Валите отсюда, пока целы.
- Пошли вон отсюда, мальчики и девочки, - ухмыляется растянувшийся во весь рост на диване Тайлер и потирает бок. - Не видите, тут и так очень тесно.
- Но если хоть кто-то увидит здесь прямое цитирование - тот может остаться, - чешет нос Зануда-внутри-меня.
- Подумаешь, бином Ньютона! После такой подсказки в виде меня, только ленивый не догадается, что это что-нибудь из Паланика, - и Тайлер чешет другой бок.
Ушибы и ссадины, заживая, очень чешутся. И Тайлер совершенно не похож на Брэда Пита.
Я хмыкаю и включаю компьютер. Автору-внутри-меня стыдно даже посмотреть на гигантский список.
Этот гигантский список.
Фиков, которые не знакончены. Фиков, которые не могут быть закончены без допинга, сотрясения мозга, необратимых повреждений организма. Ах да, еще фиков, которые в виде неприкаянных идей бродят по моей голове. Грызут мой мозг. Едят его столовыми ложками и требуют добавки.
- Только не вздумай ныть, я тебя умоляю! - Тайлер закатывает глаза. Эту привычку он явно позаимствовал у Марлы.
- Хочешь, я тебе покаюсь? - я сижу на стуле, поджав колени, ссутулясь.
- У тебя есть переносная исповедальня, кайся сколько хочешь.
Переносная исповедальня действительно есть - картонная моделька, один к одному, пригодна для надевания на голову и употребления по прямому назначению: проведения исповедей в полевых условиях.
- Ладно уж, обойдусь так - машу рукой я и сообщаю: - Я пишу свой текст.
Слова "ориджинал" не существует в лексиконе присутствующих в данном помещении.
- Свой текст? Ты его уже лет семь пишешь!.. В жанре антинаучная фантастика!.. - Тайлер лениво машет рукой. - Воз и ныне там. Тоже мне, новость.
- Нееет. - качаю головой я. - Еще есть гнусный текст по заказу, идея попсова, исполнение ужасно. Хреново осознавать, что я такой криворукий творец, что ничего лучше, чем этот текст, я написать не могу. Вот это действительно хреново.
- Ты начинаешь жаловаться. Пшла на...
-... на хрен. - заканчиваю я. - С большим удовольствием. Однако моя личная жизнь тут совсем не при чем. Налицо творческая импотенция.
- Нда, то единственное предположительно НЦ, что ты накропала, оно было...
- "Неубедительно" - это еще мягко сказано.
- "Мягко" - это подходящий эпитет.
- Твою ж мать. Да. Хотя... - и тут появляется Хулиган-внутри-меня.
- Это будет слэш! - орет Хулиган. - Это будет сцена жанра "отыметь", черт побери! И меня не волнует, как, но я это напишу!
- А как же моя репутация? Как же чистое реноме антислэшера? - волнуется Диджей-внутри меня.
- Неважно, какую гнусную мерзость я напишу. Если я это сделаю хорошо - то уже неважно - выносит приговор Автор-внутри меня.
Хулиган-внутри-меня почесывает совесть, совесть послушно разворачивает список правил, среди которых значится:
"Никогда не издевайся над персонажами произведения более, чем над ними уже поиздевался автор".
- Нууу, это правило действенно лишь в том случае, если одалживаешь чужих марионеток. А как насчет правил издевательств над своими собственными? - ехидствует Мудак-внутри-меня.
Зануда-внутри-меня поспевает, как всегда, к шапочному разбору, размахивая какой-то выдранной из библиотечной книжки страничкой и вопя:
- Правило номер Шесть! Правило номер Шесть!
И все читают вслух правило номер Шесть:
6. Будьте Садистом. Неважно, насколько милы и невинны ваши персонажи, пусть с ними происходят ужасные вещи - чтобы читатель смог понять, из какого теста они слеплены.
- Кто автор? - прикусывает губу Автор-внутри-меня.
- Воннегут, вестимо, - с гордостью констатирует Зануда.
- Круууто!.. - присвистывает Ди-джей.
- Тебе еще нужен творческий толчок в мягкое место? Или этого хватит? - риторически вопрошает Мудак.
- За дело! Пусть будет насилие! Насилие и кровища! - потирает мускулистые руки Хулиган и заставляет меня положить руки на клавиатуру.
Когда появляется Хауз, в комнате пахнет разлитым вермутом, свежеоткрытым белым сухим, кислыми абрикосами и сигаретами Тайлера. Хауз косится на монитор, вольготно располагается на диване, ловко двинув костлявым локтем Тайлера в больной бок.
- Она опять пишет заезды на самоубийство?
- И еще про биологические механизмы. Интересно, почему инженеры пишут научную фантастику о медицине, а медики - про архитектуру будущего?
- Всегда приятнее копаться в том, о чем имеешь весьма смутное представление.
Зануда-внутри-меня откликается на это размытым:
"Писать нужно либо о том, что знаешь очень хорошо, либо о том, чего не знает никто".
Хулиган подпевает музыке в наушниках:
On a long and lonesome highway east of Omaha
You can listen to the engines moaning out as one long song
You think about the woman or the girl you knew the night before
But your thoughts will soon be wandering the way they always do
When you're riding sixteen hours and there's nothing much to do
And you don't feel much like riding, you just wish the trip was through
Да-да-да, дорогие радиослушатели, так все и произошло, и это была любовь, или что-то вроде, а затем снова ночи, дни и ночи одиночества, и это было бы грустно, не будь это настолько банально - вещает веселый голос Ди-джея на моем невидимом радио.
И снова это гребаное одиночество, без которого невозможно написать хоть что-нибудь оригинальное, и учебник для медвуза "Нервные болезни", чтение которого породило очередную грызущую мой череп идею для фика, и страх, и отвращение, и весело смеющийся призрак Хантера Томпсона проходит мимо, когда я смотрю телевизионные новости. В которых после репортажа про маньяка (продолжение следует!) идут веселые советы о борьбе с осенней депрессией. И было бы это смешно, не будь это настолько страшно. И можно было бы над этим расплакаться - но правда настолько абсурдна, что смех пробирает.
Алкоголь, музыка, мусорная жратва, снова коньяк, который не любит Тайлер. В сочетании с обезболивающими, которые приносит Хауз. Эти двое повязаны не дружбой. У них любовь. Любовь к наркотикам крепче любой иной любви, она крепка, она пока смерть не разлучит вас.
Автор пишет.
О том, как медленно сходит с ума весь отряд наемников с веселым капитаном во главе. Сходит с ума постепенно, и аккурат настолько, чтобы прийти к концовке, которую придумал Хирано Кота.
О том, как два самурая-дезертира из противоборствующих армий, вместо того чтобы убить друг друга, стали друзьями, и как они пытаются наладить хоть какую-то жизнь посреди постапокалптической разрухи киберпанковской альтернативы войн Средневековой Японии. И "Семь самураев" Куросавы Акиры к этому не имеет почти никакого отношения.
О том, как два последних в своем роде, враждовавших и друживших тысячелетиями, Повелителя Времени вместе чинят последнюю на двоих машину времени, для того чтобы она досталась выжившему в их последней дуэли. И наплевать при этом на права канала ВВС.
О том, как Стрелок преследует Человека в Черном, и плевать, что Стивен Кинг тут совсем не при чем, а пески и слезы принадлежат Найто Яширо.
О том, как складывается в волчью яму любовный треугольник, где дело даже не в любви, а в праве собственности, в том числе и на патент. И это уже целиком на совести Автора.
Зануда листает обрывки памяти. Книги по астрономии, клинической психиатрии, сборники стихов Бродского и залежи научной фантастики, школьные учебники, и курс искусствоведения. Еще, еще, еще. Крутит старые фильмы вперемешку с воспоминаниями, извлекает из них мороженое, пули калибра девять миллиметров, зеленые лужайки, горные вершины, канализационные люки.
Мудак ухмыляется через плечо и видит, что Тайлер уснул. Хауз стал мягким и почти плюшевым, ведь его материальное воплощение в моей комнате - грустный медведь в пиджаке и в майке с надписью: "Everybody lies", и баночкой из-под обезболивающего в левой лапе.
Мои невидимые друзья. Я. Моя жизнь.
С плаката на стене ухмыляется черепом Смерть. "...Everybody dies" - заканчивает Зануда. Ди-джей смеется, смеется, и смех ест легкие как сигаретный дым. Заставь своих читателей смеяться. Пусть они улыбаются так же криво, так и ты. Заставь их плакать. Заставь их вспомнить кое-что. Сыграй на их нервах, они же этого хотят. Сделай им предложение, от которого нельзя отказаться, черт бы тебя побрал.
Oo-ooh, out there in the spotlight, you're a million miles away
Every ounce of energy you try to give away
As the sweat pours out your body like the music that you play, yeah
А зачем?
- Because I can, - отвечает героиня фика, очень похожая на меня, но куда более честная с собой.
Because I can write this bloody-shitty-pussy-girley writings.
Later in the evening,as you lie awake in bed
With the echoes of the amplifiers ringing in your head
You smoke the day's last cigarette, remembering what she said
What she said...
Она сказала: "Ты достойна лучшего". Она сказала: "Ты можешь больше".
- То, что каждый из нас получает, не имеет ничего общего с тем, что каждый из нас заслуживает, - так бы ответил Хауз.
- Вопрос не в том, что ты можешь, а чего нет. Вопрос в том, насколько далеко ты готов пойти, - так бы ответил Тайлер.
А я просто это делаю. И это всего лишь часть моей жизни.
31 августа 2010 г.
@темы: Авторское оригинальное
-
-
03.04.2012 в 14:49-
-
03.04.2012 в 14:51-
-
03.04.2012 в 15:55Ну да. Флешмоб звучал примерно как "внутренний мир творческого человека". То бишь Хомо Фанфикописец.
А барахла вокруг меня всегда хватало. Поэтому барахло именно выползает. Оно не лежит мирно. Оно атакует и подворячивается под ноги. Оно окружает и загоняет в угол. Вяжет по рукам и ногам. Вполне логично для Талера барахло ненавидеть.
Как говаривала та же Фей (ей было 22, или 23, очень мило, когда доживаешь до возраста персонажей, да...) :"Всякий раз, когда я кому-либо доверяла, это ничем для меня хорошим не заканчивалось". Конечно, при ее образе жизни это вдвойне типично. Но все же. Да и умираем мы все равно в одиночку.
При этом творчество - процесс не то чтобы интимный. А постыдный. Вроде выдавливания фурункула (с). К тому же... неинтерсно все всем и всегда растолковывать. Просто неинтересно, и утомительно, и обычно зря. Да здравствует шовинизм по интеллектуальному признаку!
Нет. Именно что "ленивый". Просто погугли. Просто погугли, это ведь так несложно. Я никогда не называю людей "идиотами".
Переносная исповедальня - а то. Конечно, я ее использовала. По прямому назначению. Исповедовала всех жаждущих спасения за сигареты, за еду и за умеренную плату. Кстати, в процессе я поняла один глубокий концепт, и поняла, что Вольфвуд все-таки голова.
Потому что преимущество переносного сооружение еще и в том, что конфессируемый не может уловить глубокий запах перегара от священника. Очень гуманно.
Да. Тексту много лет. А художник Иванов писал "Явление Христа народу" 12 лет. Но это ни черта не значит.
Не знаю насчет пощечин дамам. Надо будет у Тайлера спросить. Но вряд ли. Вряд ли. Нет, не буду спрашивать. Марла - это очень большая и запретная тема.
Понимаешь, наметки на текст (пару ключевых, или обстоятельства, в общем самое главное) - я иногда записываю руками. Но собственно "само" - это обычно файл формата тхт в Блокноте. Невычитанный. Потом я его правлю и вычитываю, и, в качестве финала, скармливаю ворду на предмет очепяток (а иногда даже этого не делаю). Этот текст тоже невычитанный, потому как никому, кроме меня, это особенно и не было читать. Щаз все правлю.
Да. Системы Хепберна и Поливанова давным-давно конфликтнули, а я так в них и не разобралась. Поэтому это извечный мой проблем. "Как правильнее".
- Everybody lies...
- Everybody dies...
Это потусторонний (в прямом смысле) диалог из House MD, очень такой... в тему. В общую пафосную тему. Но как о таких вещах писать не пафосно - я пока еще не знаю. Может, научусь.
О друзьях - они персонажи масскульта. С ними необязательно быть знакомым лично, чтобы их узнавать. Это ведь реет в ноосфере. Поэтому твои суждения верны.
За каким чертом мне искать себе еще и читателя. Это слишком уж большая роскошь. Раскормлюсь, привыкну, а затем человечка задолбают мои свинские привычки и занудство, человечек мне помашет ручкой.
А я-то уже привыкну. С тушенки переходить на вип-корма, оно, конечно, прикольно. Но вот обратно - это достаточно мучительно. И это даже при лучших раскладах, если мне повезет. Вообще же я считаю, что у меня не та овчинка, чтобы возиться ради ее выделки.
Живой музы у меня никогда не было. Была доза, разные дозы, разных веществ и в разное время. Ну, и еще один раз был человечек, с которым я могла гнать беса о персонажах. Но это заказчик, это несколько иное. Хотя да. Пожалуй, что и муза. Один случай.
Вместо музы - цитатник. Причем в голове.
- Говорят, у вас талант.
- Они любят говорить.
- Что вы прячетесь за вашим интеллектом.
- Да, с моей стороны это довольно глупо.
- И вы насмехаетесь потому, что боитесь относиться к чему-либо серьезно, потому что если вы относитесь к чему-нибудь серьезно, оно начинает значить что-то, а если оно начинают значить..
- ...то потом все идет наперекосяк и мне достается. Я - не сильный, я - уязвимый (с)
Вообще же я чемпион по самозакапыванию. Именную лопату мне. Так что это даже не текст. Это так - поток мыслей. Эксгибиционистичный, и немало. Так что спасибо за появленную небрезгливость, да.