So, put on a happy face. Let's make this pleasant ©
Название: (пока отсутствует)
Источник: Soul Eater (до событий аниме и манги)
Бета: нет ее и не было
Формат: мини
Жанр: джен (и гет неизбежен)
Персонажи: Албарн Спирит, Штейн Франкен
Рейтинг: PG-13
Заявка: вдохновляетШтейн|Спирит. АУ - без матери Маки, время обучения в академии. Напарникам осталась лишь последняя душа, но Штейн не желает расставаться с оружием и упорно срывает все попытки победить ведьму. "Мы снова её упустили, семпай" UST и рейтинг по желанию.
А выходит пока, вот что что и UST совершенно не S, и АУ - не совсем такое, как заказано. И слеша нет. Это, скорее, ER (устоявшиеся отношения).
Ахтунг: в этом фике будет гет. И он неизбежен.
читать- Эй, а тебя как звать-то? - водитель уже было собрался уезжать, но напоследок все же не выдержал. То, как он подобрал голосующего на дороге не кого-нибудь там, а Мастера Оружия - это уже само по себе история, но нужны подробности.
Хотя, с другой стороны... Вряд ли это уж такой хороший Мастер.
Сопляк, сутулый, смурной и неразговорчивый. Лет семнадцати, не старше, а уже выглядит как жертва нападения тварей, расправляться с которыми вроде как его работа и призвание. Лицо изрезано, просто жуть. И черт его разберет, что за Оружие у него - стальные две палки, соединенные наподобие неравноконечного креста на длинной рукояти, толку с них явно чуть. Сомнительно, что это вообще Оружие.
Словно почувствовав эти сомнения - палки немедленно доказали, что они все же Оружие, подав голос:
- Лучше за свои пять баксов спроси о том, где нас так разукрасили. Спроси-спроси, тебе же это интересно.
"Тьфу" - плюет через левое плечо водитель и дает газу.
Оружие присвистывает вслед и комментирует:
- Франкен, ты бы что ли майку себе заказал. С надписью: "это с собой сделал я сам". Чтобы меня не позорить.
Мастер - его фамилия Штейн, и он не желает спорить по пустякам - потягивается, разминая затекшие плечи:
- Это ты меня позоришь. Поведением своим.
И затем резко, без предупреждения, бросает крестовину, с которой обнимался всю дорогу от самого Конкорда, оземь. Крученым броском.
Оружие начинает превращаться еще в полете, задевает появившимся лезвием об асфальт, мелькает темная пола пиджака, рука, ловящая равновесие. И все равно Спирит еле успевает затормозить, чтобы не покатиться в кювет кубарем и не изгваздать уже и так изрядно потасканный и помятый костюм.
- Охренел, да? Меня так швырять, - впрочем, в голосе его не слышно настоящей злости, так, немного раздражения.
- Сам же жаловался, что у тебя все затекло. Вот и разомнись, - невозмутимо парирует Мастер, и засунув руки в карманы поношенной джинсовой куртки, шагает под дорожный указатель, обозначающий еще один городок, названия которого они назавтра не вспомнят.
Еще один день придорожных гостиниц, скверной жратвы, отсыревших сигарет и дешевых косяков, ночевок под открытым небом, лета, начавшегося в пустыне Невады, и заканчивающегося здесь, на побережье Нью-Хэмпшира, где конец августа уже почти самая настоящая осень. С серым небом, пустыми гостиницами, а над ними вьются чайки и моря не видно, но ветер доносит запах гниющих водорослей, а это значит, что они прошли извилистым маршрутом от одного океана и уперлись в другой.
"Что мы здесь делаем, Штейн?" - Спирит мотает своими отросшими ярко-рыжими лохмами, он сам толком понять не может, как так вышло, что преследование ведьмы так затянулось. Это же абсурд - драка либо есть, либо ее нет, почему Штейн решил поднять старые Списки Смерти, а не взять готовое учебное задание с точным указанием, где, когда и за кем можно поохотиться и получить-таки сотую, самую важную, душу?
Почему? Что мы здесь делаем?
- Идем, посмотрим, есть ли здесь места - Штейн указывает на угнездившееся на вершине скалы здание отеля. "Альгамбра". Сады вокруг, правее - вышки луна-парка, сейчас противоестественно тихого. Вывески магазинов гласят: "Открыто только по выходным" или, того хуже: "До встречи в июне!".
Ладно. Пусть будет Нью-Хемпшир.
Примерно так же три месяца назад, в конце мая, Спирит согласился: "Пусть будет Мескаль-Спрингс, раз уж там эта твоя разлюбезная ведьма, то съездим и снимем ей по-быстрому башку, я готов".
Штейн в ответ достал из шкафа уже упакованную сумку с вещами, проворчал что-то насчет "не разлюбезная, а интересная, очень любопытный образец. И скажи, кстати, своим пассиям, чтобы на выходные не ждали".
На выходные. Ха."Сладенькая моя, солнышко, тут такая история нарисовалась, что нельзя пропустить ну никак. Понимаешь, я наконец-то... да-да, умница, ты не зря такой хороший Мастер, ты все понимаешь! Именно. Мой псих ее вычислил, ведьму! Так что скоро прилечу к тебе на крыльях любви, ты же знаешь, что Косы Смерти умеют летать! Перезвоню."
Он тогда верил в сказанное настолько твердо, что кинул в сумку только зубную щетку, пару носков, бритву и расческу, а все, что может понадобиться еще - точно уже уложил Штейн, да что еще может понадобиться-то, день туда да день обратно. Не в первый раз так.
Тинейджеры с пластиковыми карточками и вверительным грамотами Академии колесящие по стране. Элита - учащиеся по программе E.A.T - бывает, совершают по два-три международных перелета в месяц. Никто не спрашивает у таких "где ваша мама?", "кто за вами присматривает?", потому что Смерть присматривает за всеми, а за этими мальчиками и девочками в особенности.
Поездка в пределах штата - так, ерунда. Повезло, что ведьма, так заинтересовавшая Штейна, решила обосноваться так близко. Редкая удача.
То есть это Спирит так тогда считал. Что все традиционно пошло наперекосяк - он осознал где-то только месяц спустя. Картина: он на последние центы пытается дозвониться в Город Смерти, звонок за счет принимающей стороны, милая, возьми трубку. Трубку берет ее соседка по комнате, так хорошая, передай ей...
Я не звонил так давно, я чувствую себя такой тварью, но ты же знаешь Штейна... Короче, я сейчас где-то в Небраске, на федеральном шоссе, а на шоссе ночлежка для дальнобойщиков, и завтра мы двигаем дальше, туда, куда уходит ведьма. Деньги еще есть, продали кое-что из вещей, нам бы добраться до банковского отделения - с карточек еще что-то можно выжать. Все в порядке. Очень по тебе скучаю, котенок.
Короткие гудки.
Рядом стоит Штейн и тычет пальцем в то место на запястье, где были наручные часы. Мол, время не казенное, номер проплачен до восьми утра, а сейчас без половины полночь и неплохо бы попытаться выспаться. Он резонен. Он прав.
В Мескаль-Спрингс он тоже был прав, видящий души живых, и эта самая ведьма, по его словам, была черезвычайно сильна. "Она на своей территории, семпай. Следует заставить ее раскрыться. Пошатаемся, посветимся в округе. Если мы спровоцируем нападение, или вынудим бежать - это даст нам преимущество".
Однажды Спирит заполнял какую-то очередную дурацкую анкету на проверку совместимости.
Вопрос 41: Назовите главное, на ваш взгляд, положительное качество вашего Мастера?
Спирит почесал нос и старательно вывел:
Ответ: Во время боя он думает только о том, как быстрее и лучше разрезать.
Прочитав же вопрос 42, он нарочито, но весело расхохотался.
Вопрос 42: Назовите главное, на ваш взгляд, отрицательное качество вашего Мастера?
Ответ: О том, как быстрее и лучше разрезать, он думает двадцать четыре часа, семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году.
Подавился смехом, поймал недоуменный взгляд преподавателя и сидящих по сторонам соседей, но улыбаться не прекратил. Вычеркнул и поправил:
Ответ: О том, как быстрее и лучше разрезать, он думаетдвадцать четыре часа, семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году ВСЕГДА.
На следующее утро они сидели на берегу Мескаля и швыряли камушки в горько-соленую воду. По очереди, и точно так же, как перебрасывались короткими фразами:
"Ее нет в городе. Она уходит, испугалась".
"И что теперь? Устраивать перехват, что ли?"
"Нет. Едем в Вегас. Она будет там"
"Опять твои догадки"
"Я знаю"
Последний камушек полетел неловко, булькнул на дно у самого берега. И как-то само собой подумалось, что еще пара дней в итоге ничего не меняют. Опять же, Штейн знает, о чем говорит.
Да, Штейн знал. Немного того, немного сего, немного о ведьмах: например то, что они любят время от времени победокурить в больших городах, особенно если они одиночки и особенно если последние лет пятьдесят безвылазно сидели в пустынной глубинке.
Полезная штука - архивы. Можно многое сравнить, сопоставить.
Наблюдения тоже полезны. Вот, например, замечено, что Спирит последний месяц бегал от двух "хвостов" по биологии и политологии. А его последний романчик длится уже четыре месяца как - срок вдвое больше против обычной, наработанной и легкой системы свиданий и расставаний. Нарушение режима на пользу не пошло: он стал нервозен, неряшлив и даже потерял в весе. Состояние души тоже нестабильное, что плохо влияет на контакт.
Вывод: даже многозначительное звучащее "знаю" станет напарнику достаточным предлогом для того, чтобы неплохо бы немного развеяться, сменить обстановку, как он это называет.
Вода Мескаля прозрачная и едко-солоноватая, как пот или слезы.
Если считать "Сахару", "Американу", "Вандербердт" и бульвар Сансет лицом города, то Северный Вегас - это городская часть тела, лицу противоположная.
- Грязное гетто для неудачников, - резюмировал Спирит и расслабленной походкой двинулся через автостоянку прочь из кафе "Северная звезда".
На часах у Штейна - они тогда еще были при нем - счетчик щелкнул и сменил дату. Ноль часов ноль минут. Они проторчали тут черт знает сколько времени, выпили чудовищное количество кофе, сожрали весь запас лимонного пирога, измучили музыкальный аппарат, заставив его выдать всю дискографию "Самолета Джефферсона", и заслужили персональную ненависть бабищи-официантки за разные игривые предложения, написанные на салфетке и переданные вместе со сдачей. Штейн тут был совсем не при чем, он все это время просидел в углу с газетой, который час открытой на странице с криминальной хроникой, и только пять минут назад самостоятельно сунулся к стойке...
- И зря. Этой тетке повод только дай.
- После тебя ей был нужен только повод.
- И им стала твоя изрезанная рожа.
- Я всего лишь хотел...
- Неважно, чего ты там хотел. Хватать нож и резать телефонный провод не надо было.
Штейн только пожал плечами:
- Она бы точно позвонила в полицию. Сейчас звонить не станет. И бежать наружу тоже не будет. Это хорошо.
- Потому что снаружи мы, такие ужасные, аж жуть.
- Потому что здесь, снаружи, есть кое-кто еще. Об этом я хотел ей сказать.
Ветер отнес слова к сетке, огораживающей парковку, где уже шуршали застрявшие обертки и обрывки змеиных шкур. За оградой почему-то не видно было не фонарей, ни фар проезжающих машин.
"Северная звезда" за спиной стала единственным островком света. Но тени под ногами - теряли яркость на глазах, заливаемые подступающей чернотой. Она прибывала постепенно, как вода, и Спирит успел сделать пару шагов назад, как будто боялся измарать в ней ботинки.
Не то чтобы это было страшно. Непривычно скорее, неправильно - то есть так и положено себя чувствовать, когда имеешь дело с магией. Привычно было - со следующим шагом натолкнуться спиной на чьи-то протянутые пальцы, вздрогнуть и рассыпаться. Принять форму Оружия.
Последняя волна темноты отсекла свет и звуки: ни огней кафе, ни гудков с шоссе. Спирита это встревожило, он оказался слеп и глух, беспомощен и почти бесполезен. Ну, насколько вообще бесполезны могут оказаться порядка метра острой стали в умелых руках.
- Еще раз расскажи, как это выглядело? - Спирит нетерпеливо ерзал на жестком сидении и подпихивал напарника.
Штейн, помятый и сонный, давал себя пихать и раздражено косился на восходящее за грязными стеклами автовокзала солнце. До прибытия автобуса оставалось еще минут сорок.
- Как-как... нормально выглядело. Душа и душа.
- Отлично объяснил, спасибо.
- Примерно так же ты мне как-то объяснил, каковы души на вкус.
- Это другое! Тоже мне, невидаль, порченая душа! А вот ведьмину можешь только ты увидеть...
- Как и любой Мастер второго уровня. И не только ведьмы, но и любую душу, при живом теле или без оного. Скукота.
- Не пудри мне мозги. Должно же быть отличие!
У Спирита сна было ни в одном глазу, он балагурил и требовал к себе внимания. Медленно, позевывая и протирая глаза, Штейн начал вслух прокручивать события недавней ночи.
Заклятие темноты, как записано в мятой тетрадке, что осталась под кроватью в общежитии Города Смерти, относится к категории несложных, но требующих опыта и тщательнейшего исполнения чар. Держать жертву под их контролем и одновременно атаковать каким-либо сложным заклятьем слишком хлопотно. Поэтому, оказавшись "под
темнотой", пара Мастер-Оружие должна занять оборонительную позицию и ждать атаки с близкого расстояния, отражать примитивные импульсы.
- Ты еще забыл, что там было темно как у Смерти эммм... под капюшоном, и что ты торчал со мною наперевес у самого шоссе, как дурак.
- Да. Приблизительно так, - Штейн зажмурился, точно так же, как и той ночью.
Постепенно темнота начала окрашиваться яркими, неоновыми пятнами. Некоторые из них были просто следами на сетчатке, остатками света - поначалу красные, они постепенно окрашивались желтым, темнели до зеленого, расплывались и гасли. На их место приходили бледно-голубые пятна четкой конфигурации. Они колебались, пульсировали, но не исчезали.
Живые души, мертвые души, огоньки душ разных мелких тварей пустыни.
С этой, нечеловеческой, точки зрения, Штейн держал в руках уже не косу, а фонарь яркого света. Пламя малость качнулось, затем разгорелось снова - напарник был встревожен, обеспокоен.
Наблюдать за ним в этом, настоящем, виде было как-то очень правильно. Как сидеть зимой у газового бойлера и смотреть, на бледно-голубой венчик пламени над горелками. Да, пожалуй, это согревало. И успокаивало.
Странное дело - в человеческом виде Спирит вызывал какие угодно ощущения, только не покой. Он был... чересчур. Чересчур шумный, чересчур глупый, слишком быстрый, мельтешащий. Спирит был похож на пеструю заводную игрушку, но таких Штейну никто в детстве не дарил, а потому это сравнение не пришло ему на ум. Только мысли о каком-то простеньком механизме, принцип работы которого никак не можешь уяснить, и который нужно разобрать, чтобы... чтобы понять.
Разобрать, сломать, игрушки после такого ломаются, но зато станет ясно, как же это работает.
И неважно, что произойдет потом. Главное, что исчезнет это щекотное, суетливое, жадное ощущение внутри. Любопытство, оно отступит и настанет покой. Хотя бы на минуту.
В виде Оружия с ним было не легче. Тяжелый, адски неудобный, он скорее смахивал на помесь тренажера с пыточным орудием. Еще один подход, еще один замах, еще, еще, еще.
После приходило ощущение, что тебе вывернули все суставы и растянули каждое сухожилие. А эта тварь насмехалась, и говорила, что, мол, кто-то сегодня мало каши съел...
Плевать.
Пламя горит ярко, ты можешь его прикрутить или притушить насовсем, но нет, ведь так холодно. Хочется быть поближе, еще поближе. И даже искушения сунуть пальцы нет - ведь не обожжет, это уже проверено.
В такие моменты Штейну понятны истории о Мастерах, которые пошли неправильной дорожкой. Понятна сказка про Кишина, который для начала съел душу своего напарника. И теперь они вместе, отныне и вовек.
- Плевать, - вслух сказал Штейн и взял косу наизготовку. Несколько шагов, лезвие зачерпнуло темноту, и внутри, у режущей кромки дернулись срезанные то ли отростки, то ли щупальца. Осыпались в пыль, без крови и звука.
Еще раз. Разворот. Очень простые удары, и простые парирования, но скорость все возрастала, а откуда прилетит - по-прежнему не было видно.
Оставалось только надеяться, что ведьма увлечется и раскроется раньше, чем оба они устанут. Хотя Спирит не припоминал случая, когда им так быстро крутили бы веерную защиту на триста шестьдесят градусов. И настолько долго. Скорость все возрастала, а это означало, что сейчас будет проделан трюк.
Этим номером равно гордились и Штейн и Спирит, так как каждый приписывал его создание себе. Ирония же заключалась в том, что ни Мастер, ни Оружие поотдельности повторить сей фортель не могли. Для создания достаточно плотного поля нужно было Оружие, для того, чтобы Оружие создало поле - требовался Мастер. Замкнутый круг.
Точнее - бесконечная петля, которую крутил и крутил Штейн, и на одном из витков Спириту показалось, что лезвие зацепило и потащило к себе чье-то гибкое тело. В этот самый момент Штейн выпустил рукоять из рук и метнулся в темноту.
Коса стала торчком. Вокруг воздвигалось, и принимало на себя удары нечто, похожее на призрака всех неслепленных в жаркой Неваде снеговиков. Их любимое со Штейном
тело-защитник, отвлекающий маневр и щит единовременно.
Держалось оно недолго, секунд десять-двадцать, от силы - полминуты, но именно это время нужно было Штейну там, в темноте. Без оружия, оружие осталось ждать и держать удар, последний, самый сильный, а затем, когда защита истаяла - просто ждать. Очень, очень долго, до тех пор, пока темнота не стала самой обычной, а со стороны шоссе не донесся визг тормозов и далекая, различимая интонациями, не словами, ругань.
И уж затем подошел Штейн. С теми же словами, что и наутро после:
- Меня здорово ослепило. Ни черта не видно... очень яркая душа. Ярче, чем те фары дальнего света. Я хотел ударить, я уже почти
схватил... - сонно пробормотал он.
- А вместо этого чуть не угодил под колеса, - усмехнулся Спирит. В таких случаях он всегда смеялся.
+++
Однажды Штейн прямо спросил, что же тут такого веселого, и получил ответ:
- Ну не плакать же мне, когда ты раз за разом себя гробишь. Эдак все глаза выплачешь.
Если бы мне платили по четвертаку каждый раз, когда ты лезешь на рожон...
- Ясно. Я понял. - Штейн кивнул, как будто и вправду что-то понял.
Слова типа "умереть" были не в обычае Академии, их, как и в любой группе риска, заменяли официальными "пал при исполнении обязанностей", "преждевременный уход", "безвременная кончина" или простыми "кончился", "не успел", "не допрыгнул", "не смог". Но Штейн уже тогда не дружил с эвфемизмами:
- Семпай, а что ты будешь делать, когда я умру?
- Спляшу качучу, - еще шире разулыбался тогда Спирит и дал своему Мастеру подзатыльник.
Источник: Soul Eater (до событий аниме и манги)
Бета: нет ее и не было
Формат: мини
Жанр: джен (и гет неизбежен)
Персонажи: Албарн Спирит, Штейн Франкен
Рейтинг: PG-13
Заявка: вдохновляетШтейн|Спирит. АУ - без матери Маки, время обучения в академии. Напарникам осталась лишь последняя душа, но Штейн не желает расставаться с оружием и упорно срывает все попытки победить ведьму. "Мы снова её упустили, семпай" UST и рейтинг по желанию.
А выходит пока, вот что что и UST совершенно не S, и АУ - не совсем такое, как заказано. И слеша нет. Это, скорее, ER (устоявшиеся отношения).
Ахтунг: в этом фике будет гет. И он неизбежен.
читать- Эй, а тебя как звать-то? - водитель уже было собрался уезжать, но напоследок все же не выдержал. То, как он подобрал голосующего на дороге не кого-нибудь там, а Мастера Оружия - это уже само по себе история, но нужны подробности.
Хотя, с другой стороны... Вряд ли это уж такой хороший Мастер.
Сопляк, сутулый, смурной и неразговорчивый. Лет семнадцати, не старше, а уже выглядит как жертва нападения тварей, расправляться с которыми вроде как его работа и призвание. Лицо изрезано, просто жуть. И черт его разберет, что за Оружие у него - стальные две палки, соединенные наподобие неравноконечного креста на длинной рукояти, толку с них явно чуть. Сомнительно, что это вообще Оружие.
Словно почувствовав эти сомнения - палки немедленно доказали, что они все же Оружие, подав голос:
- Лучше за свои пять баксов спроси о том, где нас так разукрасили. Спроси-спроси, тебе же это интересно.
"Тьфу" - плюет через левое плечо водитель и дает газу.
Оружие присвистывает вслед и комментирует:
- Франкен, ты бы что ли майку себе заказал. С надписью: "это с собой сделал я сам". Чтобы меня не позорить.
Мастер - его фамилия Штейн, и он не желает спорить по пустякам - потягивается, разминая затекшие плечи:
- Это ты меня позоришь. Поведением своим.
И затем резко, без предупреждения, бросает крестовину, с которой обнимался всю дорогу от самого Конкорда, оземь. Крученым броском.
Оружие начинает превращаться еще в полете, задевает появившимся лезвием об асфальт, мелькает темная пола пиджака, рука, ловящая равновесие. И все равно Спирит еле успевает затормозить, чтобы не покатиться в кювет кубарем и не изгваздать уже и так изрядно потасканный и помятый костюм.
- Охренел, да? Меня так швырять, - впрочем, в голосе его не слышно настоящей злости, так, немного раздражения.
- Сам же жаловался, что у тебя все затекло. Вот и разомнись, - невозмутимо парирует Мастер, и засунув руки в карманы поношенной джинсовой куртки, шагает под дорожный указатель, обозначающий еще один городок, названия которого они назавтра не вспомнят.
Еще один день придорожных гостиниц, скверной жратвы, отсыревших сигарет и дешевых косяков, ночевок под открытым небом, лета, начавшегося в пустыне Невады, и заканчивающегося здесь, на побережье Нью-Хэмпшира, где конец августа уже почти самая настоящая осень. С серым небом, пустыми гостиницами, а над ними вьются чайки и моря не видно, но ветер доносит запах гниющих водорослей, а это значит, что они прошли извилистым маршрутом от одного океана и уперлись в другой.
"Что мы здесь делаем, Штейн?" - Спирит мотает своими отросшими ярко-рыжими лохмами, он сам толком понять не может, как так вышло, что преследование ведьмы так затянулось. Это же абсурд - драка либо есть, либо ее нет, почему Штейн решил поднять старые Списки Смерти, а не взять готовое учебное задание с точным указанием, где, когда и за кем можно поохотиться и получить-таки сотую, самую важную, душу?
Почему? Что мы здесь делаем?
- Идем, посмотрим, есть ли здесь места - Штейн указывает на угнездившееся на вершине скалы здание отеля. "Альгамбра". Сады вокруг, правее - вышки луна-парка, сейчас противоестественно тихого. Вывески магазинов гласят: "Открыто только по выходным" или, того хуже: "До встречи в июне!".
Ладно. Пусть будет Нью-Хемпшир.
Примерно так же три месяца назад, в конце мая, Спирит согласился: "Пусть будет Мескаль-Спрингс, раз уж там эта твоя разлюбезная ведьма, то съездим и снимем ей по-быстрому башку, я готов".
Штейн в ответ достал из шкафа уже упакованную сумку с вещами, проворчал что-то насчет "не разлюбезная, а интересная, очень любопытный образец. И скажи, кстати, своим пассиям, чтобы на выходные не ждали".
На выходные. Ха."Сладенькая моя, солнышко, тут такая история нарисовалась, что нельзя пропустить ну никак. Понимаешь, я наконец-то... да-да, умница, ты не зря такой хороший Мастер, ты все понимаешь! Именно. Мой псих ее вычислил, ведьму! Так что скоро прилечу к тебе на крыльях любви, ты же знаешь, что Косы Смерти умеют летать! Перезвоню."
Он тогда верил в сказанное настолько твердо, что кинул в сумку только зубную щетку, пару носков, бритву и расческу, а все, что может понадобиться еще - точно уже уложил Штейн, да что еще может понадобиться-то, день туда да день обратно. Не в первый раз так.
Тинейджеры с пластиковыми карточками и вверительным грамотами Академии колесящие по стране. Элита - учащиеся по программе E.A.T - бывает, совершают по два-три международных перелета в месяц. Никто не спрашивает у таких "где ваша мама?", "кто за вами присматривает?", потому что Смерть присматривает за всеми, а за этими мальчиками и девочками в особенности.
Поездка в пределах штата - так, ерунда. Повезло, что ведьма, так заинтересовавшая Штейна, решила обосноваться так близко. Редкая удача.
То есть это Спирит так тогда считал. Что все традиционно пошло наперекосяк - он осознал где-то только месяц спустя. Картина: он на последние центы пытается дозвониться в Город Смерти, звонок за счет принимающей стороны, милая, возьми трубку. Трубку берет ее соседка по комнате, так хорошая, передай ей...
Я не звонил так давно, я чувствую себя такой тварью, но ты же знаешь Штейна... Короче, я сейчас где-то в Небраске, на федеральном шоссе, а на шоссе ночлежка для дальнобойщиков, и завтра мы двигаем дальше, туда, куда уходит ведьма. Деньги еще есть, продали кое-что из вещей, нам бы добраться до банковского отделения - с карточек еще что-то можно выжать. Все в порядке. Очень по тебе скучаю, котенок.
Короткие гудки.
Рядом стоит Штейн и тычет пальцем в то место на запястье, где были наручные часы. Мол, время не казенное, номер проплачен до восьми утра, а сейчас без половины полночь и неплохо бы попытаться выспаться. Он резонен. Он прав.
В Мескаль-Спрингс он тоже был прав, видящий души живых, и эта самая ведьма, по его словам, была черезвычайно сильна. "Она на своей территории, семпай. Следует заставить ее раскрыться. Пошатаемся, посветимся в округе. Если мы спровоцируем нападение, или вынудим бежать - это даст нам преимущество".
+++
Однажды Спирит заполнял какую-то очередную дурацкую анкету на проверку совместимости.
Вопрос 41: Назовите главное, на ваш взгляд, положительное качество вашего Мастера?
Спирит почесал нос и старательно вывел:
Ответ: Во время боя он думает только о том, как быстрее и лучше разрезать.
Прочитав же вопрос 42, он нарочито, но весело расхохотался.
Вопрос 42: Назовите главное, на ваш взгляд, отрицательное качество вашего Мастера?
Ответ: О том, как быстрее и лучше разрезать, он думает двадцать четыре часа, семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году.
Подавился смехом, поймал недоуменный взгляд преподавателя и сидящих по сторонам соседей, но улыбаться не прекратил. Вычеркнул и поправил:
Ответ: О том, как быстрее и лучше разрезать, он думает
+++
На следующее утро они сидели на берегу Мескаля и швыряли камушки в горько-соленую воду. По очереди, и точно так же, как перебрасывались короткими фразами:
"Ее нет в городе. Она уходит, испугалась".
"И что теперь? Устраивать перехват, что ли?"
"Нет. Едем в Вегас. Она будет там"
"Опять твои догадки"
"Я знаю"
Последний камушек полетел неловко, булькнул на дно у самого берега. И как-то само собой подумалось, что еще пара дней в итоге ничего не меняют. Опять же, Штейн знает, о чем говорит.
Да, Штейн знал. Немного того, немного сего, немного о ведьмах: например то, что они любят время от времени победокурить в больших городах, особенно если они одиночки и особенно если последние лет пятьдесят безвылазно сидели в пустынной глубинке.
Полезная штука - архивы. Можно многое сравнить, сопоставить.
Наблюдения тоже полезны. Вот, например, замечено, что Спирит последний месяц бегал от двух "хвостов" по биологии и политологии. А его последний романчик длится уже четыре месяца как - срок вдвое больше против обычной, наработанной и легкой системы свиданий и расставаний. Нарушение режима на пользу не пошло: он стал нервозен, неряшлив и даже потерял в весе. Состояние души тоже нестабильное, что плохо влияет на контакт.
Вывод: даже многозначительное звучащее "знаю" станет напарнику достаточным предлогом для того, чтобы неплохо бы немного развеяться, сменить обстановку, как он это называет.
Вода Мескаля прозрачная и едко-солоноватая, как пот или слезы.
+++
Если считать "Сахару", "Американу", "Вандербердт" и бульвар Сансет лицом города, то Северный Вегас - это городская часть тела, лицу противоположная.
- Грязное гетто для неудачников, - резюмировал Спирит и расслабленной походкой двинулся через автостоянку прочь из кафе "Северная звезда".
На часах у Штейна - они тогда еще были при нем - счетчик щелкнул и сменил дату. Ноль часов ноль минут. Они проторчали тут черт знает сколько времени, выпили чудовищное количество кофе, сожрали весь запас лимонного пирога, измучили музыкальный аппарат, заставив его выдать всю дискографию "Самолета Джефферсона", и заслужили персональную ненависть бабищи-официантки за разные игривые предложения, написанные на салфетке и переданные вместе со сдачей. Штейн тут был совсем не при чем, он все это время просидел в углу с газетой, который час открытой на странице с криминальной хроникой, и только пять минут назад самостоятельно сунулся к стойке...
- И зря. Этой тетке повод только дай.
- После тебя ей был нужен только повод.
- И им стала твоя изрезанная рожа.
- Я всего лишь хотел...
- Неважно, чего ты там хотел. Хватать нож и резать телефонный провод не надо было.
Штейн только пожал плечами:
- Она бы точно позвонила в полицию. Сейчас звонить не станет. И бежать наружу тоже не будет. Это хорошо.
- Потому что снаружи мы, такие ужасные, аж жуть.
- Потому что здесь, снаружи, есть кое-кто еще. Об этом я хотел ей сказать.
Ветер отнес слова к сетке, огораживающей парковку, где уже шуршали застрявшие обертки и обрывки змеиных шкур. За оградой почему-то не видно было не фонарей, ни фар проезжающих машин.
"Северная звезда" за спиной стала единственным островком света. Но тени под ногами - теряли яркость на глазах, заливаемые подступающей чернотой. Она прибывала постепенно, как вода, и Спирит успел сделать пару шагов назад, как будто боялся измарать в ней ботинки.
Не то чтобы это было страшно. Непривычно скорее, неправильно - то есть так и положено себя чувствовать, когда имеешь дело с магией. Привычно было - со следующим шагом натолкнуться спиной на чьи-то протянутые пальцы, вздрогнуть и рассыпаться. Принять форму Оружия.
Последняя волна темноты отсекла свет и звуки: ни огней кафе, ни гудков с шоссе. Спирита это встревожило, он оказался слеп и глух, беспомощен и почти бесполезен. Ну, насколько вообще бесполезны могут оказаться порядка метра острой стали в умелых руках.
+++
- Еще раз расскажи, как это выглядело? - Спирит нетерпеливо ерзал на жестком сидении и подпихивал напарника.
Штейн, помятый и сонный, давал себя пихать и раздражено косился на восходящее за грязными стеклами автовокзала солнце. До прибытия автобуса оставалось еще минут сорок.
- Как-как... нормально выглядело. Душа и душа.
- Отлично объяснил, спасибо.
- Примерно так же ты мне как-то объяснил, каковы души на вкус.
- Это другое! Тоже мне, невидаль, порченая душа! А вот ведьмину можешь только ты увидеть...
- Как и любой Мастер второго уровня. И не только ведьмы, но и любую душу, при живом теле или без оного. Скукота.
- Не пудри мне мозги. Должно же быть отличие!
У Спирита сна было ни в одном глазу, он балагурил и требовал к себе внимания. Медленно, позевывая и протирая глаза, Штейн начал вслух прокручивать события недавней ночи.
Заклятие темноты, как записано в мятой тетрадке, что осталась под кроватью в общежитии Города Смерти, относится к категории несложных, но требующих опыта и тщательнейшего исполнения чар. Держать жертву под их контролем и одновременно атаковать каким-либо сложным заклятьем слишком хлопотно. Поэтому, оказавшись "под
темнотой", пара Мастер-Оружие должна занять оборонительную позицию и ждать атаки с близкого расстояния, отражать примитивные импульсы.
- Ты еще забыл, что там было темно как у Смерти эммм... под капюшоном, и что ты торчал со мною наперевес у самого шоссе, как дурак.
- Да. Приблизительно так, - Штейн зажмурился, точно так же, как и той ночью.
Постепенно темнота начала окрашиваться яркими, неоновыми пятнами. Некоторые из них были просто следами на сетчатке, остатками света - поначалу красные, они постепенно окрашивались желтым, темнели до зеленого, расплывались и гасли. На их место приходили бледно-голубые пятна четкой конфигурации. Они колебались, пульсировали, но не исчезали.
Живые души, мертвые души, огоньки душ разных мелких тварей пустыни.
С этой, нечеловеческой, точки зрения, Штейн держал в руках уже не косу, а фонарь яркого света. Пламя малость качнулось, затем разгорелось снова - напарник был встревожен, обеспокоен.
Наблюдать за ним в этом, настоящем, виде было как-то очень правильно. Как сидеть зимой у газового бойлера и смотреть, на бледно-голубой венчик пламени над горелками. Да, пожалуй, это согревало. И успокаивало.
Странное дело - в человеческом виде Спирит вызывал какие угодно ощущения, только не покой. Он был... чересчур. Чересчур шумный, чересчур глупый, слишком быстрый, мельтешащий. Спирит был похож на пеструю заводную игрушку, но таких Штейну никто в детстве не дарил, а потому это сравнение не пришло ему на ум. Только мысли о каком-то простеньком механизме, принцип работы которого никак не можешь уяснить, и который нужно разобрать, чтобы... чтобы понять.
Разобрать, сломать, игрушки после такого ломаются, но зато станет ясно, как же это работает.
И неважно, что произойдет потом. Главное, что исчезнет это щекотное, суетливое, жадное ощущение внутри. Любопытство, оно отступит и настанет покой. Хотя бы на минуту.
В виде Оружия с ним было не легче. Тяжелый, адски неудобный, он скорее смахивал на помесь тренажера с пыточным орудием. Еще один подход, еще один замах, еще, еще, еще.
После приходило ощущение, что тебе вывернули все суставы и растянули каждое сухожилие. А эта тварь насмехалась, и говорила, что, мол, кто-то сегодня мало каши съел...
Плевать.
Пламя горит ярко, ты можешь его прикрутить или притушить насовсем, но нет, ведь так холодно. Хочется быть поближе, еще поближе. И даже искушения сунуть пальцы нет - ведь не обожжет, это уже проверено.
В такие моменты Штейну понятны истории о Мастерах, которые пошли неправильной дорожкой. Понятна сказка про Кишина, который для начала съел душу своего напарника. И теперь они вместе, отныне и вовек.
- Плевать, - вслух сказал Штейн и взял косу наизготовку. Несколько шагов, лезвие зачерпнуло темноту, и внутри, у режущей кромки дернулись срезанные то ли отростки, то ли щупальца. Осыпались в пыль, без крови и звука.
Еще раз. Разворот. Очень простые удары, и простые парирования, но скорость все возрастала, а откуда прилетит - по-прежнему не было видно.
Оставалось только надеяться, что ведьма увлечется и раскроется раньше, чем оба они устанут. Хотя Спирит не припоминал случая, когда им так быстро крутили бы веерную защиту на триста шестьдесят градусов. И настолько долго. Скорость все возрастала, а это означало, что сейчас будет проделан трюк.
Этим номером равно гордились и Штейн и Спирит, так как каждый приписывал его создание себе. Ирония же заключалась в том, что ни Мастер, ни Оружие поотдельности повторить сей фортель не могли. Для создания достаточно плотного поля нужно было Оружие, для того, чтобы Оружие создало поле - требовался Мастер. Замкнутый круг.
Точнее - бесконечная петля, которую крутил и крутил Штейн, и на одном из витков Спириту показалось, что лезвие зацепило и потащило к себе чье-то гибкое тело. В этот самый момент Штейн выпустил рукоять из рук и метнулся в темноту.
Коса стала торчком. Вокруг воздвигалось, и принимало на себя удары нечто, похожее на призрака всех неслепленных в жаркой Неваде снеговиков. Их любимое со Штейном
тело-защитник, отвлекающий маневр и щит единовременно.
Держалось оно недолго, секунд десять-двадцать, от силы - полминуты, но именно это время нужно было Штейну там, в темноте. Без оружия, оружие осталось ждать и держать удар, последний, самый сильный, а затем, когда защита истаяла - просто ждать. Очень, очень долго, до тех пор, пока темнота не стала самой обычной, а со стороны шоссе не донесся визг тормозов и далекая, различимая интонациями, не словами, ругань.
И уж затем подошел Штейн. С теми же словами, что и наутро после:
- Меня здорово ослепило. Ни черта не видно... очень яркая душа. Ярче, чем те фары дальнего света. Я хотел ударить, я уже почти
схватил... - сонно пробормотал он.
- А вместо этого чуть не угодил под колеса, - усмехнулся Спирит. В таких случаях он всегда смеялся.
Однажды Штейн прямо спросил, что же тут такого веселого, и получил ответ:
- Ну не плакать же мне, когда ты раз за разом себя гробишь. Эдак все глаза выплачешь.
Если бы мне платили по четвертаку каждый раз, когда ты лезешь на рожон...
- Ясно. Я понял. - Штейн кивнул, как будто и вправду что-то понял.
Слова типа "умереть" были не в обычае Академии, их, как и в любой группе риска, заменяли официальными "пал при исполнении обязанностей", "преждевременный уход", "безвременная кончина" или простыми "кончился", "не успел", "не допрыгнул", "не смог". Но Штейн уже тогда не дружил с эвфемизмами:
- Семпай, а что ты будешь делать, когда я умру?
- Спляшу качучу, - еще шире разулыбался тогда Спирит и дал своему Мастеру подзатыльник.
@темы: Soul Eater